«Я не дал страждущим войскам [бога] Ашшура, ходившим дальним путем, уставшим и утомившимся, без счета перешедшим высокие горы, трудные при спуске и при подъеме, изменившимся в лице, успокоить их усталость, не поил я их водою, утоляющей жажду, не разбивал я стана, не укреплял я лагерных стен, бойцов моих я не послал, не собирал я полка моего, те, что были справа и слева, не успели вернуться ко мне, ожидая тех, что позади, не страшился множества войск его, презирал его коней, многочисленность его панцирных воинов не удостоил я взгляда, с единственной личной моей колесницей и с конями, идущими рядом мной, не покидающими меня во враждебных и чуждая местах, отряд табуна Син-ах-усура, как яростное копье, по нему я ударил, нанес ему поражение, отвратил его наступление, устроил ему большое побоище…» Поражение было полным и окончательным, только части из них удалось бежать, среди них был и царь Руса I, бросивший колесницу и спасшийся позорно верхом на кобыле, большая же часть была перебита и взята в плен, «их конями я наполнил горные пропасти и ущелья... подобно урагану и ливню... как темная туча вечером, покрыл я эту страну, все покрыл я, подобно стае саранчи...» — сообщает нам об этом событии надпись Саргона II.
Пройдя по окраинным землям Урарту, ассирийцы разрушили и разграбили на своем пути все города и крепости, «дома табунов», истоптали копытами все посевы «до последнего колоса» и культурные пастбища, запрудили каналы, превратив их в болота, вырубили сады. Цветущая земля стала пустыней: «Урожай их и солому их я сжег, полные амбары я открыл, ячменем без счета накормил мое войско. На луга его я пустил скот моего лагеря, как полчища саранчи они вырвали траву, его упованье, и опустошили его нивы».
Ни мощные, многометровые и высокие (до 14 м) стены, ни лесистые труднодоступные горы не послужили преградой войскам Саргона II. Даже Мусасир, где находился храм верховного урартского бога Халди, оказался в осаде после труднейшего марша ассирийского войска, основу которого составляли боевые колесницы. Разграбление Мусасира, отраженное подробно как в текстах, так и в рельефах, дало огромное богатство Ассирии. Достаточно сказать, что одного золота награблено было более тонны, а серебра — более пяти тонн. Сохранились подробные списки добычи. Если город и дома его жителей были отданы на разграбление солдат, то собственность храмов и государственная казна становились царскими и подробно описывались специально приставленными к войску писцами и чиновниками. В результате археологи получили источник, который позволяет восстановить материальную культуру и искусство урартов подробнее, чем это делают раскопки.
Среди военной добычи было много коней и колесниц. Документы перечисляют: «33 серебряные колесницы... 7 вожжей и дышл, покрытых золотыми звездами, вместе с серебряным бичом с золотыми kiblu и оправой. Одно изображение Урсы [Русы] с его двумя ездовыми лошадьми и колесничим, с их сиденьями, — литая медь, — на котором можно прочесть его собственную похвальбу: „с моими двумя конями и одним колесничим рука моя обладала царской властью Урарту“».
Взятие Мусасира и храма бога Халди завершило окончательный разгром Урарту. «Собственной рукой, железным кинжалом своего пояса лишил себя жизни» Руса I. Правда, не прошло и десяти лет, как в битве с киммерийцами, а может, и во время дворцового заговора был убит и Саргон II, а самой Ассирии предстояло погибнуть через сто лет от рук скифов, мидян и вавилонян.
После того как мы увидели в боевой обстановке крупнейшую армию древности — ассирийское воинство, перед нами встает вопрос, в чем же была сила конницы киммерийских и скифских лучников.
Глава VII.
Судьбы
Передняя Азия накануне скифских походов
Взяв коня и сев на него, скиф несется куда хочет.