- Проклятье Митры на этот ливень! - сказал один из висельников, который прятался под выступом кровли дома, расположенного напротив харчевни "Молоко волчицы".
Двое или трое из той же милой компании с жаром поддержали его мысль. Логанаро яростным взглядом заставил их замолчать.
- Вы что, ребята, - пироги с изюмом, чтобы бояться какого-то там дождика? - спросил он.
- Нет, - ответил предводитель шестерых, - но нынче скверная погода, господин, неподходящая для добывания денег. Даже крысы - и те сегодня не высовываются.
- Вот уж о крысах вам можно не беспокоиться, - проворчал Логанаро недовольным тоном. - Вам платят не за охрану этих очаровательных домашних животных, а за то, чтоб вы доставили мне человека, спящего вон там. Логанаро показал на харчевню.
Головорез кивнул. Он носил кожаную повязку через глаз, а темные волосы свидетельствовали о заморанском происхождении бывалого авантюриста.
- Ясно, - произнес одноглазый. - Но мои товарищи и я - мы хотим перекинуться с вами еще парой словечек о нашем заработке.
Человек с повязкой говорил с сильным акцентом и уснащал свою речь обрывками международного воровского жаргона.
Логанаро уставился на него.
- Поговорить? Зачем?
- Да мы тут слыхали, что этот парень, которого мы должны повязать, подрался, оказывается, с красным монстром на пьянке у винодела.
- Ну так и что? Вы вшестером уже наложили в штаны, испугавшись одного человека?
- Не-е... Не испугались мы. Но уважаем. Он, должно быть, быстрый, как дьявол, и сильный, как медведь. Если это так, то мы с корешами так решили, что повязать его будет трудновато. Такое дельце должно и оплачиваться получше.
Логанаро поджал губы:
- Ну и насколько "получше"?
Одноглазый осклабился, показав плохие желтые зубы.
- Ну, одна золотая кругляшка на рыло - это было бы как раз не кисло.
- Вот уж нет! Мы договаривались о двенадцати серебряных за это дело.
- Это когда было... Теперь нам бы по восемнадцать.
- Исключено. Может быть, добавлю еще по паре монет на нос - и все.
Одноглазый пожал плечами:
- Дождь, однако, холодный. Пойдем, ребята, поищем, где посуше. - И отвернулся.
- Две дополнительные монеты, - в бешенстве произнес Логанаро.
- Пять. - Бандит опять повернулся к Логанаро. Логанаро подумал о человеке, которого видел убитым в подземельях сената, и глотнул. Сильные порывы ветра леденили ему спину, холодный дождь стекал за воротник. Торговаться ли ему еще с этими люмпенами? Мысль о том, чтобы потерять еще часть своих денег, была ему невыносима. Но все золото Коринфии будет ему без надобности, если он умрет и не сможет им воспользоваться. Он глубоко вздохнул.
- Ладно, пять монет сверху. После поимки варвара.
Одноглазый снова показал гнилые зубы.
- Тип-топ, папаша.
На какой-то миг ярость бури улеглась. Логанаро махнул рукой в сторону харчевни:
- Вперед! Давайте!
Шесть человек помчались к харчевне, разбрызгивая лужи, которые к тому времени уже превратились в небольшие озера.
Пантера зарычала, но голос ее утонул в грохоте грома. Мех зверя слипся от дождя. Хищник чувствовал себя не слишком хорошо. В такую погоду его добыча отсиживается за крепкими стенами, надежно укрывшись от охотничьих набегов. Но и тех, кто не добрался до дома, нелегко выследить, потому что потоки воды уносили запахи следов. Бродить под штормовым ливнем было занятием, не способствующим ни чистоте меха, ни хорошему настроению.
Пантера прекратила охоту и помчалась к одному из многих укромных мест, заранее подготовленных для ночных вылазок Лемпариуса. Собственно, это была всего лишь хижина, где он прятал одежду, подходящую для сенатора-инкогнито.
Под прикрытием этой хижины странно тянулись и сокращались суставы и части тела пантеры, и постепенно хищник превращался в существо, на которое несколькими минутами раньше охотился, считая его своей законной добычей.
Гроз Конан не боялся, но проснувшись в очередной раз, он немедленно схватился за свой меч, потому что кроме бури, бушевавшей за стенами харчевни, услышал шорох в коридоре. Кто-то наступил на скрипучую доску.
Гибким движением варвар вскочил с тюфяка, откинул щеколду и рванул дверь. Один прыжок - и он стоит в коридоре с мечом в руке.
Перед ним вырисовывалась фигура, завернутая в тонкое одеяло. Кинна.
Конан опустил меч и воззрился на юную женщину. Одеяло закутывало ее почти целиком, оставляя открытыми только длинные ноги. Красивые ноги насколько Конан разбирался в таких вещах. Сильные - что тоже весьма эффектно.
Кинна уловила его интерес и попыталась прикрыть одеялом ноги тоже. Но при этом открылась верхняя часть тела. Прежде чем она успела снова натянуть одеяло, перед глазами киммерийца мелькнула ее полная грудь.
Конан ухмыльнулся.
- Что ты потеряла в этом месте и в такое время?
- Я... я слышала что-то под моим окном. Какой-то странный шум.
- Мы находимся на высоте третьего этажа, - сказал Конан. - В высшей степени невероятно, чтоб кто-то шлялся возле твоего окна, Кинна. Это ветер.
Кинна кивнула. Мягкой волной упали ее черные волосы.
- И я так решила. Но не смогла заснуть. Вот и пришла сюда, чтобы...
Она остановилась и смущенно посмотрела себе под ноги.
- Чтобы - что? - с любопытством спросил Конан.
Кинна бросила взгляд на коридор, в сторону своей спальни, покраснела, но ничего не ответила.
Конан проследил ее взгляд и понял. Ну да, женщины! Как это можно находить вот такие ночные визиты чем-то постыдным - этого он никогда не понимал. У всех в равной степени могут возникать естественные потребности зачем же от этого шарахаться?
Молчание затягивалось и становилось мучительным. Конан не испытывал ни малейшего желания вступать в переговоры. Окончательно пробудившись ото сна, он разглядывал молодую женщину.