— Никто и не говорит, что мне легко далось возвращение к жизни, — с горечью ответил его собеседник. — И самая крутая драка, чтобы ты знал, началась уже после того, как меня покалечили. Еще чуть-чуть, и уволокли бы меня бальзамировщики Манетоса, Жреца Мертвецкой. Уволокли и сделали бы мумией. Им ведь наплевать, даже если кто еще дышит… Берегись их, друг мой! Не всякому раненому везет так, как повезло мне…
Покуда Конан, Джемайн и одноглазый обменивались мнениями, а Рогант лакомился арраком, Дат покинул стол и потихоньку выбрался наружу. На открытом крылечке таверны, среди нищих и всяческого отребья, ошивалась четверка оборванных, тощих юнцов, проследовавших за гладиаторами через весь город. Приставать они не приставали, но, по мнению Конана, мыслишку о небольшом грабеже определенно держали в уме: дай только дождаться, покуда потенциальные жертвы не напьются хорошенько.
Дат прямо подошел к этому хулиганью и, не больно-то испугавшись хмурых физиономий, скоро уже вовсю рассуждал с ними вполголоса. А потом куда-то ушел вместе с юнцами.
Конан все это видел, но особого внимания не обратил. Дат, в конце концов, был примерно ровесником молодым обормотам и не многим от них отличался. И здесь, в Стигии, Дат был чужестранцем в гораздо меньшей степени, чем он сам или Рогант. Дат неплохо болтал по-стигийски, и мозгов ему было не занимать. Небось, не пропадет. Да и парней от возможного нападения отговорит.
Тем не менее, киммериец невольно вспомнил о том, что все они явились сюда, можно сказать, без оружия, — ну там, кинжал в фут длиной, так разве это оружие! А посему Конан решил соблюдать осторожность. Уж во всяком случае, не напиваться сверх меры.
Только-только он принял это мудрое решение, как к нему подгреб мужчина из местных: таких во всем мире называют «портовыми крысами». Голый по пояс, здоровенный толстый стигиец выглядел так, будто способен был, действуя шестом, в одиночку довести баржу до Кеми. Или сам туда доплыть по реке. Слух у него оказался удивительно острым. Он покинул своего приятеля, тоже подвыпившего и клевавшего носом на крыльце, и подошел, встряв в разговор.
— Намфет!.. — зарычал он, обращаясь к одноглазому. — Мне уже блевать охота от твоих россказней об арене!.. А что до вас, чужестранцы, — пора вам узнать, что и среди нас полным-полно молодцов, которым все ваши цирковые подвиги — раз плюнуть! Каждый из нас в сто раз вас превзойдет. Только мы, в отличие от некоторых, день-деньской заняты честной работой. Некогда нам чепухой всякой баловаться…
Рогант, потягивавший вино, моментально обиделся.
— Вот что, парень, не называл бы ты чепухой то, в чем ни уха ни рыла не соображаешь. Ты, небось, и не видел, как мы тренируемся. Знай же, что мы все свое время посвящаем культуре тела и оттачиванию своего искусства. Не многие, сойдясь с нами в честной борьбе, сумеют…
— А я вот вас в упор не вижу! — Стигиец обернулся на своего приятеля: тот был выше и худощавей, но тоже обладал могучими мышцами грузчика. Он держался чуть позади и язвительно ухмылялся. — Вы, должно быть, цирковые тяжеловесы? Да я за день, когда баржу разгружаем, больше тяжестей перетаскиваю, чем вы за целое лето, шастая по городам-коровникам Шема! — Он расхохотался и звучно рыгнул. — Или вы, может, на арене деретесь? Тоже неплохо! Мы с Луфаром прямо тут, у себя на Канале, видели больше драк, чем десяток намасленных, избалованных неженок вроде вас — на арене! Хотите, покажем, как это делается?..
Конан уже отодвигался в сторонку, завоевывая пространство: надо будет вырваться из четырех стен пивнушки, а уж на улице он развернется, как следует. «Портовые крысы» заметили его движение и решительно двинулись наперехват.
И в это время, откуда ни возьмись, явилась неожиданная подмога. В дверях возник Дат и с ним его новые знакомые — уличные оборванцы. Юноши сейчас же весьма по-деловому взяли грузчиков в клещи. Удары посыпались без каких-либо угроз или предисловий. Причем кулаки мелькали так быстро, что даже Конан не поспевал рассмотреть, чем дрались ребята: просто руками, медными кастетами или… оставалось только надеяться, что не ножами.
«Портовые крысы» некоторое время тщетно пытались отбиться, потом повернулись и выкатились за дверь. Победители проводили их пинками, но скоро бросили погоню и возвратились, нехорошо пересмеиваясь между собой.
— Толково деретесь, — похвалил Конан.
Ему так и не пришлось пустить в ход кулаки, и он без улыбки посматривал на Дата и четверых уличных головорезов.
— Пожалуй, вы тоже могли бы драться на арене за деньги!
— И будут, если кто-нибудь прислушается к моему мнению, — откровенно заявил Дат. — Парни конкретные, то, что надо!