"А", сказал мужчина облегченно. "Тогда ты вырос не слабым,Конан . Те, кто живы , все же могут быть убиты после всего. Как ты думаешь, позволит нам это твой хозяин?"
"Я передам ему все, что позволят мне боги," ответил Конан. "Чего нибудь еще не хватает?"
"Эта пища для городских жителей, а не для мужчин." сказал самый молодой. "Но я не думаю, что она превратит нас в слабых женщин за несколько дней."
"Нет. И если вы потребуетесь дольше, я прослежу, чтобы у вас была нормальная пища. Клянусь тем, что известно, но я не могу произнести!"
Кочевники кивнули в знак уважения, Конан отвернулся и вывел заинтригованную Раину из конюшни. Во дворе , между конюшней и домом, она недоуменно повернулась к нему.
"Они - Хирканианцы?"
"Твои зрение улучшается с каждым днем."
"Мне кажеться, они скорее ограбят нас, чем будут охранять."
"Не они и никто из их племени. Мы связаны кровью."
"У Хирканианцев таковы обычаи, или я ослышалась?"
"Нет, ты не ослышалась."
К большому облегчению Конана, Раина не стала развивать тему. Его война против Культа Рока в союзе с племенем была не для ушей того, что может передать это Мишраку.
Раина прошла по двору даже прямее, чем обычно. Когда они поднимались по лестнице, Конан услышал позвякиванье ее кошелька.
"Сколько у тебя осталось?" спросила она. "Я была бы более счастлива, если бы мы приобрели горных лошадей."
"Мишрак сказал, чтобы мы нашли их в гарнизонах."
"То есть у него есть свои люди там? Вполне вероятно. Я скорее бы предпочла иметь другой выбор, не приближающий нас к гарнизонам. Если там есть люди Мишрака, почему бы там не быть и людям Хоума?"
"Справедливо, Конан"
"Я все еще жив, Раина. Я всегда считал , что быть живым приятнее, чем мертвым. Если Мишрак потратит еще немного золота, нам не придется проливать кровь. Скажи это своей госпоже, если у нее есть уши!"
Они подошли к дверям ее комнаты. Золото Мишрака купило им не только лошадей и обмундирование, но и отдельные комнаты в лучшем постоялом дворе Аграпура. Наверняка их враги уже знают о их присутствии, хотелось бы надеятся , что не предпримут никаких действий. Между караульными и внутренней стражей ничего не могло быть предпринято без потасовки.
Зачем атаковать медведя в его берлоге, когда ты знаешь, что он ее скоро покинет?
"Спокойной ночи, Раина." Она повернулась , чтобы открытьдверь. Как всегда, кровь забурлила в Конане от пкачивающихся грудей и бедер, длинного грациозного изгиба спины и ног. Однако хозяин не требовал, чтобы мужчина спал один
Раина сжала его руку и провела его через дверь. Закрыла ее и до того как он успел раскрыть рот, подняла тунику над головой. Верхний склон ее грудей был покрыт редкими веснушкаи; их твердая полнота казалось взывала к мужским рукам.
Кровь Конана больше не бурлила. Она замерла на грани вскипания.
"Ты пожелал мне звучного сна, Конан. Так иди сюда и давай его разделим. Или я должна раздеть тебя как себя? Предупреждаю тебя, если я буду вынуждена сделать это, я буду слишком слаба для постельного спорта-"
"Ха!" сказал Конан. Его руки обняли ее и подняли над полом. Желание бушевало в нем, тоже он чувствовал в ней. "Если ты хочешь быть усталой, я устрою тебе самую шумную ночь в твоей жизни.
Часть пятая
"Именем Митры , войди," сказал Иврам. Заскрипели долго не смазываемые петли, когда священник открывал дверь Боре. Бора последовал за Иврамом внутрь. В центре зала каменный очаг готовил Ивраму пищу. Острый запах щекотал ноздри Боры будто самый аппетитный запах испеченного хлеба и жаркого. Они сразу напомнили Боре, что он с утра не съел ни кусочка.
Вокруг очага были набросаны овечьи шкуры и половики с простыми, но искусно выполненными рисунками. Коврики висели и на стене над богато вырезанным сундуком. На крышке сундука фигера Митры с глазами из янтаря и кораллов.
Из двери в соседнюю комнату выплывали звуки флейты. "Племянница" священника Мариам играла для ночных посвящений и для всего, что можно было ожидать во время этой ночи. Немногие могли ее назвать племянницей без улыбки, по крайней мере, когда не было Иврама. Многие подозревали, что она научилась игре на ффлейте в тавернах Аграпура.
"Присаживайся, сын Рафи," сказал Иврам. Он пхлопал в ладоши и флейта умолкла. " Матиам, у нас гость."
" Женщина, поспешившая из внутренней комнаты, была раза в два меньше по размерам и младше по возрасту, чем Иврам. Она несла медный поднос, покрытый куском вышитого холста, наполненный медовыми пирожками и кусками копченого ягнятины. Она грациозно нагнулась перед Борой, нарочно позволив платью открыть шею и горло. Шея была гибкой, темно розовое горло твердое. Бора почувствовал желание, отличное от голода.
"Вина?" спросила Мариам. Ее голос был богатым и бархатным. Интересно, это еще одно исскуство, которому она научилась в тавернах Аргапура. Если так, она ппрекрасно научилась.
"Прости меня , если я кажусь неблагодарным к твоему гостеприимству," с трудом произнес Бора. "Я нуждаюсь в мудром советчике как никто другой."
" Мои уши раскрыты, а мое сердце готово служить тебе," сказал Ивврам. Во рту другого священника ритуальные слова могли прозвенеть глухо. Произнесенные Иврамом внушали доверие. Деревни вокруг его алтаря прощали ему обжорствои племянницу и простили бы ему гораздо больше, потому что он слушал. Иногда он давал советы, но чаще всего, просто сознание того , что тебя слушают помогало тем, кто приходил к нему.
"Я знаю секрет горных демонов," сказал Бора. "Пока мне никто не верит. Некоторые называют меня ненормальным, другие лжецом. Некоторые поклялись пустить мне кровь, если я не прекращу их пугать.
"Они говорят, что не хотят пугать своих женщин и детей, но я видел их лица. Они думают, что если не знают в чем опасность, она обойдет их стороной!"
"Они глупцы," сказал Иврам. Он засмеялся, так , что запрыгала челюсть. " Их также не волнует, что мальчик храбрее их."
"Значит вы мне верите?"
"Что-то бродит по горам, испуская нечистоты и дьявольскую магию. Любое знание об этом больше, чем мы имели до этого." Он взял пирожок между большим и указательным пальцами. За два укуса он исчез.
Бора посмотрел на поднос и обнаружил, что он уже наполовину пуст. "Мариам, я буду признателен за вино."
"Рада вам услужить," ответила она. От ее улыбки у Боры закружилась голова, будто он уже осушил кружку вина.
Теперь, когда Бора нашел человека, готового поверитьему, он не верил в свою удачу. Не мог он набраться смелости дляя рассказа , не подкрепив себя хорошей дозой вина.
Иврам не следил за количеством выпитого ни им самим, ни гостем.К моменту, когда вторая кружка наполовину опустела, Бора не просто рассказал всю историю. Он начал удивляться почему он раньше нерешался ее рассказать. Мариам смотрела на него широкими, почтительными глазами. Он никогда не мечтал, чтобы такая женщина так смотрела на него.
"Если ты видел хотя бы половину того, что ты сей ча с рассказал, мы в большей опасности , чем я смею себе рпедставить," наконец произнес Иврам. "Я почти понимаю тех, кто не хотел тебя слушать. Ты рассказывал кому-нибудь не из деревни? Я думаю это не только наш секрет."
"Я - действительно, есть один. Не то чтобы совсем не деревенский, хотя он и пришел из Аграпура-" Теперь вино скорее запутывало язык Боры, нежели развязывало его. Кроме тго, у него не было желания рассказывать о не девической привязанности своей сестры к Якоубу.
"Это погонщик Якоуб, не так ли?" мягко сказал Иврам. Не поднимая глаз от пола, Бора кивнул.
"Ты ему не доверяешь?" Бора покачал головой. "Кто еще на твой взгляд, мог бы выслушать тебя и передать твою истрию в Аграпур? Солдаты Мугра-хана арестовали твоего отца. Они бы не долго тебя слушали.
"Друзья Якоуба вряд ли занимают высокие посты. Все же они не должны быть людьми Мугра-хана. Якоуб твоя лучшая надежда."
"Он может оказаться единственной!" почти прокричал Бора. Вино в почти пустом желудке вскружило ему голову. "Кроме богов, конечно." добавил он поспешно, вспомнив , что он в доме слуги Митры.