Мягкий ночной ветер доносил до Еремиуса зловоние, рычание, шаркающую поступь Трансформированных. Обостренный магией слух подсказывал ему, что они уже приблизились к деревенским часовым.
Этим часовым недолго осталось жить. Несомненно они не умрут тихо, но это мало что значило. На деле, их смерть должна вызвать панику в деревне. В достаточной степени, и Еремиусу вряд ли придется
Крик лошади пронзил ночь. Трансформированные победно взвыли. Раздался наполненный ужасом человеческий вопль.
"Демоны! Демоны! Демоны напали! Исчезни, исчезни - яаааааааа!" Когти и зубы вырвали из человека жизнь.
Еремиус недовольно нахмурился. Неужели селяне додумались посдить своих часовых на лошадей? Или Трансформированные наткнулись на человека, разъезжающего по совершенно иному делу? Еще раз, Еремиусу следовало бы поклясться охранять девственность Иллианы, чтобы использовать услуги хорошего боевого капитана!"
По крайней мере, он не нуждался в капитанских советах, чтобы понять, что деревня была слишком рано предупреждена. У селян больше времени сбежать. Трансформированные смогут их преследовать, только пока они находятся в пределах влияния Еремиуса.
Деревня, обращенная в паническое бегство, пошлет мощное послание вероятным союзникам. Деревня, обращенная в щебень и трупы, пошлет еще более мощный.
Еремиус поднял посох. Сейчас Драгоценность горела из его наконечника, прикрепленная серебряным кольцом и тщательно заплетенным пучком волос Иллианы. Еремиус несколько раз убедился, что Камень не привязан к кольцу. Он давно знал заклятье удаляющее Камень из кольца и возвращающее его обратно, но сегодня вечером первый раз он удалял его для серьезной работы.
Еремиус начал произносить заклинание, взывая ко всем древним колдунам Атлантиды, которых он знал. Это был длинный список. Затем он перешел к перечню всех богов и демонов Атлантиды, одинаково обширному.
В один прекрасный день он узнает , кто сделал или нашел Драгоценности, и что ему помогло. Возможно , это рпоизойдет до того, как он достанет второй Камень. Сейчас колдун знал , что подобное заклинание крайне истощает его и может сделать заклятье неопределенным - или гораздо более мощным.
"Чиар, Эспорн, Бокер - "
Снова и снова. При этом Еремиус выбрасывал посох то направо , то налево. Воздух по его бокам засветился изумрудным светом.
Заклятье Глаз Махга могло поработить дюжину человек даже при обычной мощи. Оно могло держать деревню в таком неподвижном состоянии, как лежат камни ее хижин, пока не придет Трансформированные.
"Бокер, Идас, Гецасс, Яргулф - "
Яргулф не был с Атлантиды, но он занимал определенное место в истории Драгоценностей. История, не легенда , называет его первым главой Ванира, обладающим Драгоценностями. Много кровавых легенд рассказывают , что с ним случилось, когда Драгоценности наполнили его мечтами о могуществе, которым не уел управлять.
История и легенда одинаково иное будут расказывать о Еремиусе.
Слева и справа мерцающие зеленые сферы начали принимать очертания необъятных глаз.
Бора увидел появляющиеся глаза , когда он бежал от дома Иврама. Когда он достиг начала спуска, глаза , казалось, уставились прямо на него.
Ноги перестали ему подчиняться и захотели повернуться и убежать. Это было так просто - гораздо проще, чем спускаться в обреченную деревню, когда вслед за глазами набросятся демоны.
Но - что скажут о нем люди? Что он сам о себе при этом будет думать?
Бора никогда не знал столько правды о мужестве. Малая его часть - это свобода от страха. Другая - владение страхом. Большая часть боязнь чужих языков больше, чем любая угроза. И остальное - желание спать спокойно всю оставшуюся жизнь.
Если он спустится у него не будет ночей.
Бора спустился по четырем ступенькам, вырубленным Иврамом в скале в начале дороги. Когда его ноги ударялись о голую землю, глаза казалось следовали за ним. Более того они приближались.
Он не сбежал, так как был загипнотизирован не бежать! Подобно змее гипнотизирующей птицу, глаза вели его, беспомощную жертву, вниз к тому, что его ожидало у подножия холма.
Позади него глухо застучали по ступенькам шаги. Едкий порошок обволок его. Он разъедал нос и рот словно перец. Лицо Боры перекосило, он захлопал руками перед лицом, из глаз хлынули слезы, и он чихнул.
"Продолжай чихать, Бора," донесся голос Иврама. "Если надо еще -"
Бора в бессилии не мог говорить. Он продолжал чихать до тех пор , пока не начал бояться, что его нос оторвется и покатится вниз по склону. Слезы водопадом лились из его глаз, что он не помнит со времен серти его дедушки.
Наконец он восстановил свое дыхание. Он обнаружил, что может снова управлять ногами, чувствами, волей
"Какое заклятье ты применил ко мне?" закричал он. Крик вызвал еще один приступ кашля.
"Заклятье в Порошке Заяна," мягко сказал Иврам. "Заклятье Глаз Хахра действует только на неготовленных, несорпотивляющихся людей. Оно легко разрушается Порошком. Человек однажды освобожденный от влияния этого заклятья , приобретает к нему иммунитет-"
"Я очень тебе признателен," сказал Бора. "И даже больше." В самых худших своих ночных кошмарах, он не мог предположить, что деревне придется вступить в бой с врагом , располагающим такими силами. "А мы успеем помочь всей деревне?" Он заспешил вниз, боясь, что стремление сбежать возникнет вновь, если он задержится.
"Порошка достаточно. Я делал его с тех пор, когда ты рассказал мне о демонах."
"Тогда дай мне его!"
"Терпение, молодой Бора-"
"О, демонам только этого и надо! Отец, Малиновые Ключи умариют! Неужели твоя Митра не можот тебе это сказать-!"
"Бора, никогда не теряй терпения. Многие в деревне спали или отвернули глаза , когда появились Глаза, поэтому заклятье на них не подействовало.
"К тому же, я собираюсь спуститься в деревню вместе с тобой. Мы вместе разбросаем Порошок-"
"Иврам!" завыла Мариам, как ошпаренная кошка. "Ты слишком стар, чтобы умереть в борьбе с демонами-!"
"Жизнь или смерть в руках Митры, дорогая. Никто не слишком стар , чтобы возвращать долги. Малиновые Ключи давали нам пристанище много лет. Мы должны им нечто."
"Но не твою жизнь?"
"Даже ее."
Бора услышал , как судорожно глотнула Мариам. "Я должна знать лучше, чем спорить с тобой. Кажется я потеряла силы, чтобы понимать мужчин."
"Совсем не так. У тебя будет много лет, чтобы испытать ее на мне. А сейчас, лучше загрузи мулов. Возьми дорожный крест, но не абудь вычистить одежду в спешке."
Теперь Бора услышал лишь слабый вздох. "Иврам, я сбегала и в большей спешке места, которые я была счастлива оставить. Я собралась сразу, как только нас предупредил Бора."
"Благослови тебя Митра, Мариам."
Последовало красноречивое молчание. Бора заторопился вниз, уже достаточно наслушавшись прощальных слов.
Иврам догнал его на полпути вниз. Первый раз Бора смог рассмотреть его ясно. Он держал посох в правой руке, меч свисал с его пояса. За плечами висел мешок итз хорошо выделанной кожи с изображением Митры, набранным из полудрагоценных камней.
"В этом мешке достаточно порошка, чтобы освободить целую деревню, если у нас будет время," сказал Иврам. "Если тот, кто произносил это заклятье думает, что у него все время мира-"
"Я однажды слышал от Якоуба, что "если" - слово, которое нельзя употреблятьна войне," сказал Бора.
"Здесь Якоуб прав," произнес священник. "Если это не война, только боги знают, что это такое." Он ускорил шаг. Боре пришлось собраться , чтобы не отстать.
Заклятье Глаз Хахра отняло у Еремиуса все силы и внимание. Оставшись без руководства, Трансформированные кружились не далеко от деревни, ссорясь из-запоследних кусков лошади и его наездника.
До того, как ссоры превратятся в кровавые , Господин должен взять их под контроль. Человеческие стражи уже сосредоточились за деревней, чтобы отрезать отступление всех , на кого не подействовали Глаза. Еремиус послал твердое предупреждение, не заходить в деревню.