Да, лучше всего будет ехать дальше. Она вернулась к экипажу и забралась на козлы.
В темноте, под высохшим кустом, лежала пантера, которая прежде была человеком, и смотрела на разгневанную женщину. Вот она садится в свой окутанный искусственным мраком экипаж и трогает с места. Даже обыкновенная кошка хорошо видит в темноте. А эта хищная тварь видела особенно хорошо. За звериным лбом скрывался мозг человека. С каждым часом разум чудовища становился все примитивнее, так что по прошествии определенного срока эта пантера станет обыкновенным зверем; но сейчас в животном еще вспыхивали искры человеческого сознания.
У него не было иного выбора, как только преследовать своих врагов. Напасть на ведьму прямо он не мог, но, возможно, найдется способ уничтожить ее каким-нибудь хитроумным трюком. А варвар — всего лишь человек, и несмотря на то, что он владеет волшебным ножом, может быть испуган, удивлен
— и побежден.
Впервые с того момента, как Лемпариус, обреченный доживать жизнь в шкуре хищного зверя, стал пантерой навеки, он почувствовал прилив счастья. Холодная вода мести стала теплее.
В самой высокой башне замка Слотт начались приготовления. Фигуры в черных одеяниях с капюшонами сновали туда-сюда, выполняя распоряжения Совартуса. Под окнами были прикованы дочь и оба сына Огистума. Три из четырех стихий уже находились здесь, а четвертая скоро прибудет.
Совартус подошел к окну. Возбудившиеся было стихии снова стали спокойны, словно и они ожидали окончательного торжества чародея. Ни ветерка, ни дождика, ни маленького землетрясения. Все тихо.
В центре зала стоял стол — талисман. Он был четырехугольным; резьба одновременно украшала его и заключала в себе магические символы. Четыре точеных ножки, напоминающие по форме струи воды, покоились на четырех кубах
— это были черный оникс, черный жемчуг, черный жад и огненный опал. В центре магического стола лежала книга, переплетенная в кожу, цвета воронова крыла и тоже квадратная. Полночь была главенствующей краской этого зала, но еще темнее было его мрачное предназначение.
Совартус находил, что дела идут превосходно. Улыбка не исчезала с его лица. Скоро его титанический труд будет завершен. И тогда начало нового труда потрясет Вселенную.
Глава восемнадцатая
Витариус и Конан были еще довольно далеко от замка, когда старик натянул поводья и сделал Конану знак последовать его примеру.
— Почему мы остановились? Мы еще не…
— Молчите! — оборвал его Витариус. В его голосе послышались властные нотки, которые еще ни разу не звучали в присутствии Конана. Сила, вложенная в •.одно-единственное слово, удивила киммерийца. Старый волшебник спешился и сделал несколько шагов вперед к какой-то незримой цели. Затем он протянул руки, словно хотел нащупать что-то в ночном воздухе. Конан ровным счетом ничего не видел. Мгновение спустя Витариус кивнул и отступил назад.
— Совартус поставил волшебное заграждение. Мы как раз на границе.
Конан напряженно посмотрел в темноту.
— Но до замка еще далеко.
Витариус что-то забормотал и начал выписывать руками странные фигуры. В воздухе перед обоими путниками стало заметно слабое красноватое сияние.
— Как вы видите, волшебство охватывает значительную территорию. Как только мы на нее ступим, нас сразу заметят в замке. А я с моей магией привлеку к себе внимания еще больше, чем обычный путник. Прежде чем мы шагнем на эту землю, я должен подготовиться. Здесь наверняка имеется охрана, натравленная на людей, и — если Совартус не дурак, конечно, — прежде всего на таких, которые разбираются в магии и могут использовать ее во вред Черному Квадрату. Я должен вооружиться.
Конан слез с лошади и растянулся на земле. Витариус уселся, скрестив ноги, и начал тихо выпевать заклинания. Киммериец изнемогал от нетерпения. Он хотел поскорей пустить в ход свой клинок. Он сыт по горло всем этим чародейским идиотизмом. Если Совар-туса покрошить в капусту с помощью обыкновенной холодной стали, он очень быстро испустит дух без всякой там магии. Вот здесь Конан был готов поспорить на что угодно. Различные гороскопы и прочая дребедень действовали юноше на нервы, словно его гладили против шерсти. Он хотел разобраться с этим делом как можно быстрее и был более чем готов прорубить себе путь мечом, без хитрых затей.
Время шло, и Конан терял терпение. Что он там бормочет, этот старик? Кром, так они досидят здесь до зимы!
— Я готов, — заявил Витариус.
Снова Конана поразил звук его голоса. Это был все тот же знакомый киммерийцу сильный низкий голос, но теперь он звучал иначе. Казалось, он принадлежит молодому человеку. И хотя Конан не замечал в облике Витариуса явных перемен, волшебник даже двигался теперь иначе — легко и ловко. В нем появилась уверенность, которой не было прежде.
Они вскочили в седла и приблизились к полосе светящегося воздуха.
Когда они прошли сквозь волшебное кольцо, Конан не заметил никаких изменений. Не засверкали огни, и никто не закричал в ночи на разные голоса. Но Витариус произнес:
— Он знает, что мы пришли. Будьте начеку. Он не может уделять нам все свое внимание, потому что занят подготовкой к своему отвратительному эксперименту. Но он располагает большими силами — и нам еще предстоит опасная работенка-Киммериец вынул меч из ножен и положил его поперек седла.
— Вот и хорошо, — сказал Конан.
Порыв ветра швырнул горсть песка в лицо Конану. Лошадь заржала и шарахнулась в сторону, но киммериец удержал ее и заставил идти вперед.
— Совартус, — сказал волшебник. — Он хочет испытать нас. Конан кивнул.
— Такой-то ветерок нас не остановит. Вдруг ветер стал сильнее. Внезапный шквал заставил Конана качнуться в седле. Он зажмурился, отворачиваясь от песчаного вихря и прикрывая свободной рукой глаза лошади от песка. Неожиданно ветер улегся.
— Это Люфт, — объяснил Витариус. — Но сегодня не так сильно. Мне кажется, он считает нас сравнительно безобидными существами.
— Я заранее радуюсь тому, что этот болван впал в такое прискорбное заблуждение, — заметил Конан.
— Возможно, ваш оптимизм имеет какие-то основания, — отозвался Витариус.
Дювула потуже затянула шаль и прикрыла от песка лицо. Она не хотела применять против Совартуса никаких заклинаний. Поскольку оба они практиковали Черную Магию, ведьма считала весьма маловероятным, чтобы колдун нападал на нее непосредственно. А перед смертными стражами, которых она замечала на всей дороге через равнину Додлигия к замку Слотт, она не испытывала страха.
Дювула ощутила силу Белой Энергии старого волшебника, под воздействием которой ветер улегся. Так у старика-то сил побольше, чем она предполагала! Каким же могущественным был он на самом деле, если сумел так лихо связать воедино силы Белых Энергий и отклонить ночной шторм Совартуса, сметающий с пути людей, как надоедливых насекомых! Интересно!
Однако неплохо бы позаботиться о том, как самой избежать воздействия Белых Сил, если волшебник вдруг обнаружит, что она следит за ним. Ей нужно дождаться момента, когда Конан и старик из Белого Круга отъедут друг от друга на достаточно большое расстояние. Тогда она сможет нанести варвару долгожданный удар.
Замок становился все ближе и ближе. Как же ей встретиться с Совартусом? Впрочем, у нее еще достаточно времени, чтобы обмозговать свои дела.
Пантера бежала по следу экипажа. То и дело грязь с дороги летела зверю в глаза. Пантера останавливалась и терла морду лапой. Хищник двигался осторожно, чтобы не попасть под тень магического покрывала, которое окутывало ведьму и ее экипаж. По его расчетам, колдунья не знала, что гигантская кошка преследует ее. Не должна — ни в коем случае не должна. Один раз уже Дювула унизила оборотня своей страшной магией. Второго раза он не переживет.