Первые ряды королевских всадников слишком поздно заметили ловушку. Тот инженерный трюк под названием эскарп, который придумал Конан, стал применяться при ведении войн лишь тысячелетия спустя после Хайборойской эры. Гениально предвосхитив мысль будущих военных инженеров, киммериец предложил не только срезать подножие холма, но и углубить почву под образовавшейся стеной. Поэтому, не сумев удержать стремительный бег лошадей, всадники врезались прямо в земляную стену, ломая копья, сваливаясь с седел на землю и калеча лошадей… Последующие ряды, как это бывает в конных сражениях, неслись вслед на первыми, не глядя вперед, поэтому тоже остановить своих коней не смогли, а кто и успел это сделать, уйти в сторону все равно не сумел, сметенный накатывающимися задними рядами. Боссонские лучники участили темп стрельбы, промахнуться по скопившейся у стены массе всадников было невозможно. Хотя стрелы у всех почти закончились, с вершины холма уже бежала толпа обозной челяди, неся в руках новые наполненные колчаны. Мечники, нарочно распахнувшие свой центр, уже вступили в бой с аквилонской конницей, оказавшейся беззащитной перед ними. Прикрываясь щитами от удара сверху, мечники подрубали ноги лошадей и вспаривали им животы. Лошади с ржанием и грохотом валились наземь, подминая собой всадников. На помощь уже подошли две колонны их товарищей с флангов, сжав вражескую конницу и не давая ей вырваться из захлопнувшейся ловушки. Ситуация для аквилонцев складывалась тем хуже, что сражаться могли только крайние ряды всадников, лишенные ударной силы брони коней и копий, и довольно слабые в бою с мечниками, профессионалами боя на мечах.
— Пора, граф, — положил киммериец руку в латной перчатке на плечо Троцеро, — давай команду своим рыцарям.
Троцеро отсалютовал командующему клинком и указал им в сторону королевского войска. Его тяжелая кавалерия, изготовившаяся к бою на обратном скате возвышенности, понеслась вперед, огибая холм. Просперо тоже подал сигнал к атаке своим всадникам и они, набирая ход, вылетели с другой стороны холма, нацелившись на правый фланг приближающихся королевских копейщиков и мечников, которые из-за спин своей конницы не видели происходящего, и только чувствовали, что атака панцирных эскадронов почему-то внезапно захлебнулась.
Троцеро и Просперо, спустившись с вершины холма, возглавили своих всадников и повели их бой, направляя удар конницы во фланги пехоты противника.
— Что во имя Эрлика там происходит? — вскричал Нумитор, осаживая коня. Из-за клубящегося облака пыли впереди, ему ничего не было видно. Сюда доносился лишь звон оружия, ржание лошадей и вопли раненых.
— Лучники стреляют не переставая с вершины холма, словно у них колчаны сами наполняются стрелами, но нашей конницы я не вижу! — крикнул в ответ Ульрик. — Там случилось что-то неожиданное. Могу сказать лишь, что-то пошло не так!
Между тем, стрелы боссонских лучников не кончались, обозная челядь подносила им все новые и новые колчаны. Через двадцать минут боя вся королевская рыцарская конница и две трети остальных всадников полегли вместе с конями, словно снопы на поле ржи или ячменя. Крики раненных, дикое ржание коней, лязг ударов мечей о броню, сгустились над полем брани в одну ужасную какофонию. Алая кровь, смешиваясь с грязью, неслась с возвышенности, образуя болото, в котором вязли лошади еще живых всадников. Правда, теперь они уже оставались за пределами досягаемости стрел боссонских лучников, но зато их яростным напором теснили мечники прямо на собственных копейщиков, во фланги которых уже ударила повстанческая конница. Шестнадцать тысяч клинков обрушились на вражескую пехоту, словно все сметающий на своем пути ураган. Ударная сила закованных в броню рыцарей Троцеро с копьями наперевес, помноженная на скорость их коней, в мгновение ока разметала копейщиков и мечников врага, в противоположный фланг которых врезалась конница Просперо. Пуантенец, как всегда мчавшийся в бой с ужасной улыбкой на лице, в развевающемся за спиной алом плаще, рубился в первых рядах своих всадников, словно многорукий грозный демон-вестник смерти, вынырнувший из глубин преисподней собрать обильную жертву богам царства мертвых.
На поле боя все смешалось в одну огромную кучу людей и коней. Численное преимущество королевских войск было ликвидировано гибелью почти всей их конницы, а мечники и копейщики, окруженные со всех сторон рыцарями Пуантена и всадниками Просперо думали уже не о победе, а о том, как унести ноги. Поэтому многие, побросав оружие, поднимали руки, сдаваясь на милость победителей, другие пытались вырваться из живого кольца и убежать.