Выбрать главу

Окружающих поражал контраст между капитаном и новым матросом. Один был жесток, угрюм и мрачен. Другой — неудержимо хохотал, горланил непристойные песни на всех языках, какие были ему известны, пил, как последний пьяница, и нимало не задумывался о завтрашнем дне.

Если бы Запораво знал, что его сравнивают, пусть неосознанно, с простым матросом, он бы потерял дар речи от изумления и гнева. Но Ястреб был всецело погружен в раздумья, которые с годами становились все мрачнее. В мечтах он тешил свое неудовлетворенное тщеславие. Ничто его не радовало, и даже в обладании любимой женщиной он ощущал какой-то привкус горечи.

А Санча все дольше и дольше заглядывалась на черноволосого гиганта, который был так непохож на всех остальных. Конан никогда не разговаривал с Санчей. Но взгляд его был красноречивее слов. Она чувствовала это безошибочно и понимала, что оба они вступили в опасную игру.

Прошло не так много времени с тех пор, как Санча покинула дворец в Кордаве. Но ей казалось, что минула целая вечность с того дня, когда Запораво вытащил ее, обезумевшую от ужаса, с пылающей каравеллы, потопленной его морскими волками. Санча, любимая избалованная дочь герцога Кордавского, узнала, что значит быть игрушкой в руках пирата. Однако она оказалась достаточно приспособленной и выжила там, где другие неминуемо сломались бы. Санча была молода, полна жизни и даже в нынешнем существовании умела находить радость.

Жизнь на галионе была полна неожиданностей. Она казалась нереальной, как сон. Драки, грабежи, убийства, погони. Запораво, обуреваемый тщеславными мечтами, казалось, не знает удержу в погоне за призрачной удачей. Никто не мог предсказать, что взбредет ему в голову завтра. Знакомые берега остались далеко позади, а они стремительно двигались все дальше и дальше в неизвестность. Морские разбойники обычно предпочитали не отрываться от берегов слишком далеко. Ничем хорошим это не кончалось. Те корабли, которые отваживались отправиться в неизведанные морские дали, обычно уже не возвращались. Но галион продолжал свой путь. И так день за днем... Впереди простиралась только зыбкая голубая бесконечность. Уже давно не заходили они в портовые города, где можно было бы заняться грабежом, не попадались им и встречные корабли. Значит, и добычи не было. Матросы начали роптать. Однако они опасались, как бы хозяин не услышал их разговоров. Капитан, как всегда угрюмый и мрачный, день и ночь ходил взад-вперед по палубе или же просиживал над древними, пожелтевшими от времени картами и книгами, до того ветхими и изъеденными червем, что они рассыпались в руках. Иногда он беседовал с Санчей об исчезнувших континентах и легендарных островах, находящихся где-то в океане. Он рассказывал, что живущие там драконы охраняют сокровища, спрятанные в доисторические времена.

Странными казались Санче эти беседы. Она слушала Запораво, обхватив колени руками, но мысли ее были далеко. Санча видела перед собой стройного «бронзового» гиганта и думала о том, что смех его такой же безудержный и неукротимый, как морской ветер.

После многих недель странствий они наконец заметили землю и на рассвете встали на якорь в мелководном заливе. Песчаная береговая полоса окаймляла склоны, поросшие деревьями и шелковистой травой. С берега доносился запах свежей зелени и пряный аромат неведомых растений. Санча хлопала в ладоши от радости: ей хотелось поскорее увидеть, что находится там, на берегу. Однако Запораво приказал девушке не покидать корабль, пока он за ней не пришлет. Ястреб никогда не объяснял свои приказы. И Санча никогда не знала, почему она должна поступать именно так, как он требует. Какой-то дьявол, видимо, заставлял Запораво причинять ей боль без всякой причины.

Санча томилась на палубе, наблюдая за командой, направившейся к берегу. Носы шлюпок разрезали гладь нефритовых вод, сверкавших в лучах восходящего солнца. Она видела, как матросы, разбившись на группы и держа наготове мечи, высадились на берег. Одни двинулись в глубь острова, а другие растянулись вдоль береговой полосы. Санча знала: Конан был среди них. Высокий и загорелый, он шел своим пружинистым шагом по неизведанной земле. Говорили, что он — киммериец, из тех варваров, что обитают в горах на дальнем севере и своими набегами наводят ужас на южных соседей. Неотесанный дикарь... Но Санча знала также, что в этом варваре была какая-то тайная сила, которая делала его совсем непохожим на своих собратьев.