Поднявшись, он очутился на площадке, которая чем-то напоминала балкончик. Отсюда башни видны были лучше. Конану стало ясно, что все это не человеческих рук дело. Был некий порядок и симметрия в этих конструкциях, непостижимые для человеческого разума. Конан видел всюду полукруглые дворики, окруженные стенами. Все они соединялись друг с другом арочными проходами. В центре же этого города или замка (Конан не мог подобрать подходящее название тому, что открылось перед его взором) находились высокие, причудливой формы башни.
Повернувшись в другую сторону, киммериец быстро присел и спрятался за перилами выступа. Балкон был выше противоположной стены, и двор за ней хорошо просматривался. Внутренняя стена в глубине двора отличалась от остальных. Она не была гладкой. Конан заметил в ней множество выступов, на которых что-то лежало. Что — невозможно было разобрать.
В центре двора Конан увидел темно-зеленую заводь. А вокруг него на корточках расположились какие-то темные фигуры. Они выглядели как люди: нагие, чернокожие. Правда, самый маленький из них был намного выше рослого пирата. Поджарые и мускулистые, они были прекрасно сложены. Но даже с такого расстояния Конан ощущал, что это были дьяволы, а не люди.
В центре, у заводи, киммериец увидел сгорбленного, трясущегося от страха юношу: самого молодого матроса из их команды. Конан понял, что именно его и тащил черный гигант. Киммериец не слышал шума на берегу. На руках и ногах черных великанов не было никаких следов борьбы. Очевидно, мальчишка отправился в лес один, без товарищей, и там его схватили эти чернокожие. Конан не мог подобрать названия для этих огромных существ с кожей цвета эбенового дерева и мысленно так их и называл — чернокожими.
Черные гиганты разговаривали, при этом жестикулируя. Но Конан не мог расслышать ни звука. Один из гигантов вынул что-то похожее на дудочку и поднес к губам. Очевидно, он дул в нее, но звуков не было слышно. Внезапно пленник вздрогнул, как будто услышал или почувствовал что-то. Он задрожал, затрясся, выделывая немыслимые телодвижения в такт неслышимой мелодии. Его танец был подобен танцу кобры, которая загипнотизирована звуками дудочки факира. В этом танце не было ничего от буйства бьющего через край веселья и жизнелюбия. Было жутко смотреть, как юноша судорожно извивался и подергивался. Будто чьи-то грязные похотливые пальцы выворачивали человеческую душу, выставляя напоказ самые сокровенные ее уголки. Все темное и запретное, что таилось в них, было бесстыдно обнажено и сотрясалось в конвульсиях похоти, вожделения, сладострастия.
Конан не мог смотреть на это без отвращения и тошноты. Влечение и страсть, которую он, лесной волк, когда-либо испытывал, были в нем естественны, как сама природа. Извращенные вкусы — изобретение человеческой цивилизации — были чужды киммерийцу. Хотя нельзя сказать, что он не был о них осведомлен. Конан странствовал по городам Заморы, знал женщин Шадизара-сластолюбца. Но то, что он увидел здесь, не шло ни в какое сравнение с его прежними знаниями. Эти мерзкие твари вытаскивали самые темные и жуткие инстинкты, спящие в тайниках души человека, и бесстыдно, со сладострастием упивались этим зрелищем.
Внезапно монстр опустил дудочку и поднялся во весь свой гигантский рост. Он грубо схватил юношу одной рукой за шею, другой — за ногу, перевернул его вниз головой и опустил в воду. Белое тело мальчика виднелось сквозь зеленую воду заводи. Затем среди чернокожих началось какое-то движение, и Конан, опасаясь, как бы его не заметили, спрятался за выступ. Однако любопытство все же взяло верх, и он снова осторожно выглянул. Черные великаны толпились под аркой у выхода. Один из них, мучитель мальчика, положил что-то в углубление дальней стены. Он был выше других ростом. На его голове красовался тюрбан, украшенный драгоценными камнями. Юноша бесследно исчез. Вскоре Конан увидел, как великаны покинули замок. Оружия у них не было. Но у Конана не оставалось сомнений, что они отправились за очередной жертвой.
Нужно было срочно предупредить пиратов о грозящей им опасности. Но вначале Конан решил узнать, что стало с мальчиком. Киммериец чувствовал, что в замке никого, кроме него, не осталось.
Киммериец быстро спустился по лестнице, пересек двор, и вот он уже у заводи, там, где только что сидели монстры. Сейчас он мог наконец рассмотреть стену с высеченными в ней углублениями. В каждом из них лежала маленькая фигурка величиной с ладонь, изображающая человека. Эти фигурки бледно-серого цвета были сделаны так искусно, что в них без труда можно было узнать зингарца, офирца, жителя Аргоса или кушитского пирата. Фигурки офирца и кушита были черного цвета: эти народы имели черный цвет кожи. Конану стало как-то не по себе, когда он рассматривал эти безмолвные незрячие фигурки. Он не мог понять, из какого материала они сделаны, настолько поразительным было их сходство с живыми людьми. Они напоминали окаменелости. Но невозможно было вообразить, что такое их количество было найдено на острове.