Дно устилали черепа и кости людей, осмелившихся нарушить покои Запретного Озера. Внезапно нечто обрушилось на Кулла, словно шквал. Сперва царь подумал, что это огромный осьминог, ибо тело чудовища было похоже на осьминожье, с гибкими длинными щупальцами, но когда враг навалился на него, он увидел, что у того есть ноги, как у человека, и жуткая морда уставилась на него из чащи изгибающихся змеистых рук чудовища.
Кулл уперся ногами и, почувствовав, что страшные щупальца обвиваются вокруг его тела, хладнокровно погрузил свой меч в самую середину этого дьявольского лика. Существо осело и сдохло у его ног в ужасающих беззвучных корчах. Кровь расплылась вокруг алым туманом, и Кулл, сильно оттолкнувшись от дна, устремился вверх.
Он выскочил пробкой из воды в быстро угасающий свет дня, и не успел он отдышаться, как увидел огромную тушу, скользящую к нему по поверхности. То был водяной паук, но размером побольше любого кабана, и его холодные глаза адски сверкали. Кулл, держась на воде усилиями ног и одной руки, поднял свой меч и, когда паук навалился на него, рассек его надвое. Туша чудовища беззвучно пошла на дно.
Легкий шум заставил его обернуться. Еще один паук, покрупнее первого, был уже почти рядом. Этот попытался оплести руки царя чудовищной паутиной, что стало бы концом для любого человека, кроме, пожалуй, гиганта. Но Кулл порвал эти жуткие петли, словно нитки, и, ухватив высившуюся над ним тварь за ногу, начал наносить ей удары клинком, пока она не ослабела и не уплыла прочь, обагрив воду.
— Валка! — пробормотал царь. — Похоже, скучать мне тут не придется. Впрочем, убивать этих тварей легко. Как им удалось осилить Брула, второго после меня бойца во всех Семи Царствах?
Но Куллу еще предстояло узнать, что чудища страшнее этих обитают в смертоносных безднах Запретного Озера. Он вновь нырнул, и на этот раз увидел лишь пляску цветных теней и кости безвестных мертвецов. Вновь всплыл он подышать и опять нырнул, уже в четвертый раз.
Теперь он был невдалеке от одного из островков и, погружаясь, размышлял о том, какие странные тайны скрывают густые изумрудные заросли, покрывающие эти острова. Легенда утверждала, что храмы и святилища, высившиеся в чаще, были воздвигнуты руками нелюдей и что иногда обитатели озера приходят туда по ночам, поднимаясь из глубин, дабы совершать там свои таинственные ритуалы.
Едва атлант успел коснуться ногами мха, как за спиной послышался слабый шорох. Кулл, предупрежденный каким-то врожденным чутьем, вовремя обернулся, чтобы увидеть летящее прямо на него огромное тело — тело, не принадлежавшее ни человеку, ни зверю, но ужасающим образом сочетавшее в себе черты и того и другого. Гигантские пальцы сомкнулись на предплечьях атланта.
Он отчаянно сопротивлялся, но тварь зажала ту руку, в которой он держал меч, мертвой хваткой, и когти чудовища глубоко вонзились в его левое запястье. Невероятным усилием он вывернулся так, что, по крайней мере, мог разглядеть своего противника. Тварь чем-то напоминала огромную акулу, но ее морду венчал длинный жуткий рог, изогнутый, словно сабля. У нее было четыре руки, человеческие по форме, но нечеловеческие по размеру и силе, а пальцы оканчивались кривыми когтями.
Двумя руками чудовище крепко держало Кулла, а другими двумя гнуло его голову назад, чтобы сломать ему шею. Но даже такому жуткому существу было не так-то легко справиться с Куллом из Атлантиды. Дикая ярость вспыхнула в нем, и царь Валузии превратился в берсерка.
Упершись обеими ногами в мох, он чудовищным рывком освободил левую руку и с кошачьей увертливостью попытался перехватить ею меч из правой руки. Не преуспев в этом, он яростно обрушил свой кулак на морду чудища. Но сапфировая вода обманула его, ослабив силу удара. Человек-акула опустил свою морду, но прежде чем он смог нанести удар снизу вверх, Кулл ухватил его рог левой рукой, напрягшись изо всех сил.
И тут последовало состязание в мощи и выдержке. Кулл, не способный быстро двигаться в воде, знал, что его единственной надеждой было держаться вплотную к чудовищу и уравновесить этим быстроту движений своего врага. Он безнадежно пытался освободить свою руку с мечом, и человеку-акуле пришлось вцепиться в нее всеми четырьмя руками. Кулл держался за рог и не осмеливался отпустить, дабы ужасный удар снизу вверх не прикончил его, а человек-акула не осмеливался отпустить хоть одну руку от той руки, в которой Кулл сжимал свой длинный меч.
И так они сражались, крутясь на месте, и Кулл понял, что если так будет продолжаться и дальше, то он обречен. Он уже начал ощущать нехватку воздуха. Блеск в холодных глазах чеяовека-акулы явственно говорил: монстр догадался, что ему достаточно лишь удерживать Кулла под водой, пока тот не захлебнется.