За спиной Ка-ну стояла прекрасная девушка, то и дело наполнявшая вином его кубок, и передыхать ей не приходилось. Тем временем Ка-ну непрерывно сыпал шутками и остроумными замечаниями, и Кулл, втайне презирая подобное пустословие, тем не менее не пропустил мимо ушей ни капли его грубоватого юмора.
На пиршестве присутствовали пиктские вожди и государственные мужи. Последние непринужденно шути-, ли, а воины были формально вежливы. Старая племенная вражда еще чувствовалась. И все же Кулл, несмотря на легкое чувство зависти, наслаждался ощущением свободы и легкости праздника. Эта свобода напоминала то, что он ощущал в походных лагерях атлантов.
Кулл пожал плечами. Что ж, Ка-ну, который вроде бы совсем позабыл, что он пикт, прав, да и ему, Куллу, лучше, пожалуй, стать настоящим валузийцем не только по имени.
Наконец, когда луна достигла зенита, Ка-ну, наевшись и напившись за троих, откинулся на ложе и вздохнул с удовлетворением.
— А теперь оставьте нас, друзья, ибо царю надо поговорить со мной о таких вещах, о которых детям знать не положено. Да, иди и ты, моя милочка, только сперва дай-ка я поцелую твои рубиновые губки... Вот так. А теперь упорхни отсюда, моя розочка.
Глаза Ка-ну блеснули над его седой бородой, когда он оценивающим взглядом окинул Кулла, восседавшего напряженно, мрачно и непримиримо.
— Так ты думаешь, Кулл, — сказал внезапно старый советник, — что Ка-ну — никчемный старый распутник, годней лишь на то, чтобы хлестать вино и целовать шлюх?
Воистину эти слова настолько совпадали с мыслями Кулла и были высказаны так прямо, что Кулл чуть не вздрогнул, хотя и постарался скрыть это.
Ка-ну захохотал так, что у него затряслось брюхо.
— Вино красно и женщины нежны, — сказал он с усмешкой, — но — хе-хе! — не думай,, что старый Ка-ну мешает это с делами.
Он снова засмеялся, и Кулл заерзал на сиденье. Это уже становилось похожим на издевку, и горящие глаза царя начали светиться, словно глаза льва.
Ка-ну потянулся за кувшином, наполнил свою чашу и вопросительно поглядел на Кулла, который отрицательно покачал головой.
— Да, — сказал Ка-ну уныло. — Только старики не боятся крепких напитков. Старею я, Кулл, так почему же вы, молодежь, отказываете мне в праве на те маленькие удовольствия, которые нам, старикам, еще доступны? Да, старею я, дряхлею без друзей и без радостей.
Однако его вид и выражение лица полностью опровергали всю последнюю фразу. Он прямо-таки лучился довольством, и глаза его так горели, что седая борода казалась явно неуместной. Воистину, он выглядел удивительно похожим на эльфа, отметил Кулл, чувствовавший себя слегка уязвленным. Старый мошенник утратил все добродетели своего народа и народа Кулла, и все же выглядел куда более довольным в свои дряхлые годы, чем кто-нибудь другой.
— Послушай, Кулл, — произнес Ка-ну, назидательно поднимая палец, — хоть и негоже хвалить юношу в лицо, и все же я должен сказать тебе то, что о тебе думаю, чтобы завоевать твое доверие.
— Если ты надеешься завоевать его лестью...
— Чушь! Кто говорит о лести? Я льщу лишь для того, чтобы обезоружить собеседника.
В глазах Ка-ну появился хитрый блеск, холодный и мудрый, который не смягчался его ленивой улыбкой. Он знал людей, и знал, что с этим похожим На тигра варваром он должен быть честен и прям, ибо тот, словно волк, чующий ловушку, распознает любую неискренность или фальшь в его словах.
— Ты — сила, Кулл, — сказал он, выбирая слова более осторожно, чем в залах совета. — Ты можешь стать могущественнейшим из всех царей и возродить былую славу Валузии. Так-то. Мне нет никакого дела до Валузии — хотя женщины и вино здесь великолепны, — не считая того, что, чем сильнее становится Валузия, тем сильнее становится и народ пиктов. Более того, с атлантом на троне с течением времени может быть присоединена и Атлантида...
Кулл горько усмехнулся. Ка-ну коснулся старой раны.
— Атлантида сделала мое имя проклятием, когда я отправился на поиски славы и удачи в иные времена. Мы — они — извечные враги Семи Империй и . еще большие враги всех союзников империй, как тебе самому хорошо известно.
Ка-ну погладил бороду и загадочно ухмыльнулся.
— Ну-ну. Не будем об этом. Но я знаю, о чем говорю. Ну а потом войны станут редкими, раз перестанут приносить выгоду. Я провижу годы мира и процветания: человек человеку друг — простой рай. И всего этого ты можешь добиться — если останешься жив!
— Ха! — Кулл схватился за рукоятку меча и вскочил так внезапно и стремительно, что Ка-ну, ценивший людей, как иные ценят породистых лошадей, почувствовал, как его старая кровь быстрее побежала по жилам. Валка, что за воин! Нервы и мышцы из огня и стали, действующие с совершенной согласованностью, да еще врожденный инстинкт бойца, который рождает великих воинов.