Все оставалось спокойно. Хмыкнув, Конан продолжал налегать на запор.
– А ты беспокоился, – невозмутимо заметила Айана, когда их кони миновали ворота.
– Да уж не колдунья ли ты? – не слишком радостно осведомился Конан. – Женщина, предупреждаю тебя – мне случалось убивать и чародеев!
– Мне прекрасно известно об этом, – ответила девушка. – Взять хотя бы хозяина Башни Слона! Но я не собираюсь тебя обманывать. Да и сам подумай: если я была бы чародейкой и задалась бы целью убить тебя – зачем мне тащить тебя куда-то в ночь и непогоду, если я могла бы усыпить всю таверну, не исключая и тебя, безо всяких хлопот?..
Конан ничего не ответил, однако его правая рука плотнее сжала рукоять меча.
Они ехали и ехали сквозь дождь и тьму, направляясь куда-то на юг от Шадизара. Айана молчала; Конан следовал за ней в нескольких шагах, напряженный и внимательный, готовый к любой неожиданности. Он не доверял своей странной проводнице.
Позади оставались хорошо знакомые окрестности заморанской столицы. Поля и деревеньки перемежались богатыми виллами знати; нарядные постройки окружали густые сады. Айана ехала по торной дороге, никуда не сворачивая.
«Хотел бы я знать, где ж это в пределах одного дня пути от Шадизара находится эта роща? – ломал себе голову Конан. – Кром, что-то я не припомню так далеко ни одной усадьбы! Разве что храм? Нет, храмов вроде там тоже нет… Тогда что же? Или она собирается затащить меня куда-нибудь? Может, я приглянулся какому-нибудь чародею и тот жаждет принести меня в жертву своему дурацкому божку?» Киммериец верил в Крома, могучего и жестокого Бога, который, однако, был неподкупен и не интересовался какими-то там жертвами.
Дождь хлестал не ослабевая.
«И как она только выдерживает все это? – дивился киммериец, глядя с невольным уважением на свою спутницу. Даже ему, закаленному и холодом, и ветром, нелегко было провести в седле всю ночь, подобную этой. – Льет как из ведра, а она, по-моему, даже и не промокла ничуть…»
Лошади, от которых тоже трудно было бы ожидать резвости в такую погоду и по такой дороге, однако, бежали вперед весьма бодро. Айана не подавала признаков усталости, и киммериец, стиснув зубы, решил, что скорее заложит свою душу по сходной цене какому-нибудь демону, чем выкажет себя слабее этой тонюсенькой, как былинка, длинноволосой девчонки. И еще – его, уже успевшего привыкнуть к легким любовным победам, несколько задело полное равнодушие нанимательницы к его мужской стати…
На рассвете они остановились на придорожном постоялом дворе. Швырнув мальчишке ловко пойманную тем мелкую серебряную монетку и велев ему позаботиться о лошадях, Конан подошел к хозяину заведения. Киммериец несколько раз останавливался здесь, и владелец узнал его.
После нескольких ни к чему не обязывавших фраз северянин выложил на стойку матово блеснувшую туранскую монету из числа полученных им от Айаны. Глаза трактирщика увлажнились, при ее виде он судорожно сглотнул – все его дело можно было купить самое большее за пару таких монет…
– Слушай, она будет твоей, если ты скажешь мне, есть ли где-то в дне пути от твоей таверны какая-нибудь заповедная роща или хоть что-нибудь, пусть даже отдаленно на нее похожее, – бросил киммериец, не спуская глаз с двери, за которой скрылась его спутница.
На лысине трактирщика даже проступил пот, он долго мычал, фыркал, морщил лоб и обнаруживал иные признаки напряженной работы памяти, однако, к крайнему разочарованию Конана, так и не смог указать ему подобного места.
– Во имя Митры и Асуры, – тихо хрипел хозяин. – Я очень хочу получить эту монету, но лгать тебе все равно не стану. Я знаю все здешние места на три дня пути от моей харчевни в любую сторону; и, клянусь тебе Подземными Богами, здесь ты не найдешь ничего подобного. Храмы если и есть, так только в деревнях. Усадьбы ты уже проехал, дальше только несколько имений, но там вся земля распахана. Есть, конечно, несколько рощ… но я сам много раз бывал в каждой из них и скажу тебе прямо – никакие они не заповедные.
– Н-да, – на скулах киммерийца вспухли желваки. – Ну ладно, монета все равно твоя – за правдивость.
Рука трактирщика метнулась к увесистому желтому кружку быстрее бросающейся на добычу гремучей змеи.