— Да, непросто. — беззубый рот опять пошамкал, — Но я приспособилась. Грибы и ягоды для меня собирают белки и бурундуки. А барашка, курочку, или кролика мне иногда приносили волки. Вероятно, те самые, которых ты перебил.
— Приношу свои самые покаянные извинения! — Конан оказался удивлён, насколько легко и просто женщина сообщила ему, что и правда — является настоящей ведьмой! — Но тогда я не знал. Что они вас… э-э… кормят! Но у меня не было выхода: они напали ночью, и костра не побоялись!
— Да, мои — точно не боялись. Привыкли. Вернее — я их приучила. Невольно.
— Мне жаль. — Конан повторил, поскольку не знал, что ещё сказать в такой ситуации.
— А ничего. Я призову другую стаю. Мне это будет несложно. — варвар видел, что женщине трудно вставать с пенька, и поспешил помочь ей подняться, — А ты, смотрю, издалека. И не из пугливых. И очень силён: вон какие мускулы! — Конан ощутил, как как бы невзначай его руки и традиционно обнажённый по пояс торс ощупывают сухие, но оказавшиеся мягкими пальцы, — А вот если бы меня здесь заметил кто-нибудь из моего городишки — бежали бы сломя голову! Ну, или попытались застрелить. Издалека. Как раз — из лука.
А не боюсь я тебе всё это рассказывать потому, что ты помимо того, что храбр, ещё и умён. И никому про меня не расскажешь. — Конан подумал, что эта фраза ну очень двусмысленна, — Судя по голосу и манерам, тебе около тридцати, — Конан кивнул, — А в таком возрасте рассудительность и ум мужчины — на высшем уровне! Самый расцвет воина! И раз тебя до сих пор никто не убил, стало быть ты — опытен, самодостаточен и предусмотрителен.
Думаю — профессионал. Вольный стрелок. А иногда и наёмник. А иногда и…
Женщина замолчала, но вновь покудахтала: хитринка в голосе сказала варвару, что видит она его насквозь. Правда, Конан и сам кое-что понял про ведьму — она так смело рассказала ему о себе не потому, что рассчитывает на его «тактичное молчание», а потому, что надеется не дать остаться в живых, и идти дальше.
Наивная. Сколько магов, недооценивших его способности, Конан уже… Похоронил!
— Ваша правда, уважаемая Ясмина. Иногда ещё — вор и корсар. Были в моей боевой биографии и такие моменты. Но идёмте внутрь. Я потом помогу вам внести валежник.
Опиравшаяся на руку Конана женщина двигалась вполне уверенно: похоже, отлично знала все окрестности избы. Да было бы удивительно, если б не знала — за тридцать-то лет… Но инстинкт подсказывал киммерийцу, что женщина и тут сказала… Неправду!
Ну невозможно никому прожить без вещей, товаров, и предметов цивилизованного общества! Значит, контакты у неё в том же городке всё же есть. Может, тоже — какие «заговорённые» приходят… И приносят всё необходимое — от соли до посуды и круп. И муки — для выпечки хлеба. Которым, кстати, внутри пахло весьма явственно.
Внутри избушка оказалась вовсе не такой маленькой, как казалось снаружи. Даже потолок из не струганных закопчённых досок позволял немаленькому Конану стоять в полный рост. К потолочным балкам были привязаны пучки сушёных трав, в углу мирно отблёскивало красными угольками жерло каменной печки — щели между камнями были промазаны глиной. Над едва красными угольками висел на крюке котелок — прокопчённый и небольшой. Как раз — на одного. Посуда, в виде мисок и тарелок, оказалась выставлена на навесной полке. В углу у двери — ушат для воды. Стол, тоже из неструганных досок, лавка, и постель с медвежьей шкурой довершали интерьер.
— Посади меня на лавку, Конан. А ветки сложи вон в том углу, — старуха показала рукой в угол у печи, — Только подальше от жерла печи. Чтоб какая искра не попала.
Конан, выйдя наружу, собрал рассыпанное. Добавил из поленницы и ещё — про запас. И в углу всё и высыпал. Заодно обратил внимание, что пол перед жерлом накрыт тонким плоским листом железа — а предусмотрительно. Но полностью разрушает, если б он не уверился ещё до этого, всю легенду о том, что отшельница-колдунья живёт здесь совершенно одна уже тридцать лет: гвозди, которыми был прибит к полу трёхфутовый в длину и ширину кусок металла, всё ещё блестели шляпками: новые!
— Ну, раз уж ты помог мне с дровами, Конан-киммериец, прошу тебя ещё об одном одолжении: сходи, будь любезен, к ручью, он там, — сухонькая коряга-рука махнула в ту сторону, куда Конан и шёл, — в сотне шагов. И набери воды в мою бадью. А то мне совсем тяжело носить её, когда она полна.
Конан не видел причины отказывать. Тем более, может, старуха расскажет что-нибудь интересное о том месте, в которое он направлялся. В заколдованный замок короля Вассы Второго. Где, по слухам и согласно карте, которую ему продали вполне «надёжные» источники, имелись в подвалах «заколдованные» сокровища. Которые из-за заклятья до сих пор никому так и не дались. Иначе слухи и об этом разошлись бы по всей Ойкумене! Уж что-что, а сплетни о чужих удачах всегда широко…