Ситуация для государств залива осложнилась еще и тем, что некоторые, наиболее сообразительные баррахские капитаны, стали выдавать себя за Амру Льва, поднимая на мачтах знамя легендарного пирата, один вид которого нередко парализовывал местные силы самообороны или экипажи встречных судов. Поэтому со временем Амре стали приписывать и те злодеяния, о которых Конан и его капитаны понятия не имели.
Деятельность пиратов Амры в Заливе мечей стала беспокоить и Совет капитанов Баррахского братства.
-Он создает нам серьезные проблемы,- недовольно сказал Верховный капитан братства на одном из советов.-Непредсказуемость и дерзость Амры переходит все границы.
-К тому же,- добавил казначей братства,- при колоссальной добыче от его набегов, казна братства не получает даже медного обола.
Все капитаны зашумели. Вопрос о финансах никого из пиратов не мог оставить равнодушным.
-С независимостью Амры пора покончить,- подвел итог Верховный капитан.-Я отправлю ему приглашение прибыть на заседание Совета братства и здесь мы решим, как с ним поступить.
Послание Верховного капитана было доставлено Конану одним из капитанов Баррахского братства, когда он захватил небольшой город на крайнем севере Зингары и дал своим людям отдых. Собрав капитанов, он довел им содержание послания Верховного капитана и попросил совета.
-Такими приглашениями пренебрегать не стоит,- сказал Хакон,-отказ явиться на Совет может вызвать в дальнейшем серьезные осложнения.
-Это верно,- мрачно заметил Хаук,-но с заседания Совета можно и не вернуться. Это все равно, что зайти в клетку с тиграми и остаться в живых.
Вольф кивнул, соглашаясь с Хауком.
-Возможно, до убийства и не дойдет,- рассудительно произнес он,-но Совет заставит нас вступить в братство.- Тут скорее проблема во взносах, которые мы не вносим в казну братства. Слухи о нашей колоссальной добыче разошлись по всему Заливу, а казна братства не получила от нас и медного обола.
-Вот где собака зарыта!- поддержал его Альф.- Нас будут пытаться лишить независимости.
-Я и сам все это понимаю! -рявкнул Конан, ударив ладонью по столу.-Что делать, спрашиваю? Являться мне на Совет или уклониться от приглашения?
В каюте наступило молчание. Советовать Конану сунуться в пасть льва никто не решался, но и для отказа явиться на Совет должна была быть веская причина.
-Ладно, советчики, раздери вас Нергал!- вспылил киммериец.- Убирайтесь с моих глаз, сам приму решение!
Когда капитаны разошлись, он закрылся в каюте и приказал никого к себе не пускать. В раздумьях он провел всю ночь, а утром поднялся на шкафут "Грозы морей" и приказал передать эскадре держать курс на Алый Тортаж.
У одного их островов Баррахского архипелага корабли легли в дрейф. Конан, оставив за себя Альфа, отправился в Алый Тортаж.
Возвратился он только через пять дней и, собрав у себя в каюте капитанов, скептически произнес:
-Поздравляю! Теперь мы все члены Баррахского братства. Нам позволили оставить Лерион своей базой,но обязали отчислять в казну братства десятую долю добычи. А в качестве вступительного взноса мы должны уплатить десять тысяч зингарских империалов
-Как ?- ахнул Хаук.-Да ведь это грабеж!
Конан криво ухмыльнулся:
-Это еще я настоял на такой сумме, первоначально речь шла о пятидесяти тысячах.
Капитаны негодующе зашумели, но рассудительный Хакон сказал:
-Погодите, как я понял, мы остались независимыми, какими и были прежде. Речь идет лишь о взносах в казну братства. Зато теперь мы состоим под защитой Баррахского братства, как его равноправные члены. Могло быть и хуже.
-Вот именно!- подтвердил Конан.- Для вас мало что изменилось, но клянусь Кромом, второй раз в Алый Тортаж я не поеду.
Глава четвертая.
Продержав больше двух месяцев в страхе все государства Берега мечей пиратская эскадра с награбленной добычей возвратилась на Лерион для отдыха. Здесь Конана ожидал неожиданный сюрприз: в бухте стояла незнакомую ему шхуна. Это было довольно вместительное трехмачтовое судно со смешанным парусным вооружением, позволявшем при боковом ветре развивать приличную скорость. Недоумевая, что это могло бы значить, Конан, приказал подать шлюпку и отправился на пристань, где его поджидал радостно улыбающийся Гаррет. По его лицу Конан понял, что тот уже сегодня успел приложиться к бутылке. Рядом с ним стоял высокий изящный мужчина в черном бархатном наряде, вряд ли старше годами самого киммерийца. У него были слегка волнистые черные волосы, прямой нос, тонкие черные усики и взгляд уверенного в себе человека, но без тени высокомерия или надменности. На его поясе в ножнах, украшенных драгоценными камнями, висела шпага. Он держал в руках черную шляпу с плюмажем и слегка поклонился подошедшему Конану.
-Зингарец, причем знатной фамилии,- подумал киммериец.-Интересно,зачем он сюда приперся?
Он наклонил голову,ответив приветствие и вопросительно взглянув на Гаррета. Тот спохватился и представил незнакомца. Оказалось, его зовут Аматео, он капитан шхуны "Морская ласточка" из Баррахского братства. Услышав об этом, Конан насторожился. В Алом Тортаже он его не встречал и подумал, что капитан прибыл для каких-то дополнительных переговоров от имени братства, что ему не особенно понравилось.
Тем временем,Гаррет ,представив их друг другу, провел обоих в свой кабинет. На столе появилась пузатая бутылка и два кубка. Сам он , сославшись на неотложные дела, удалился, сказав Конану, что тот знает, где тут что лежит в случае необходимости, кивнув на бутылку.
Киммериец не любил долгие церемонии, и с удовольствием прямо спросил бы капитана, какого Нергала он приперся на Лерион, но положение адмирала заставляло придерживаться неписанного морского этикета. Однако, пригубив кубок, Аматео отодвинул его в сторону и сам перешел к делу. После первых же его слов Конан понял, что зря беспокоился, капитан прибыл совсем по другому вопросу, никак не связанному с дипломатической миссией.