Несколько секунд командир ошалело смотрел на него.
— «Сорпат» вышел на военные маневры сегодня утром, — устало сказал он. — Ты — глупый осел! Ты попал не на тот корабль. Это «Хаст Эндаб». И нам поручено в течение двух недель патрулировать южные берега острова Фисития.
Касси разразился удивленными заверениями в своей невиновности. Он, дескать, думал, что еще утро. И как он мог понять, что это не тот корабль, если ему было некогда не только спросить, но и прочитать то, что написано на корме.
К тому времени как офицер кончил ругаться, корабль находился уже далеко от берега.
— Неплохо было бы скормить тебя рыбам, — заключил командир, — но уж раз ты сюда попал и я с тобой влип, то займешь место тех, кто так и не смог выбраться из притонов, чтобы занять свое место в этой команде. Только Сету известно, с каким трудом нам удается поддерживать дисциплину в отрядах, созданных из того дерьма, которое генерал посылает нам в качестве рекрутов. Лучше держись от меня подальше, солдат. Ну, на этом, пожалуй, и все.
Последний приказ Касси выполнил с радостью. Он присоединился к хохочущим воинам. Шпион императора сразу ослабел и почувствовал себя совершенно разбитым, когда напряжение, наконец, потихоньку спало. Осталось только найти подходящий способ в нужный момент улизнуть с корабля.
И Касси погрузился в мечты о наградах, которыми осыплет его Нетистен Марил через несколько дней. Было также приятно сознавать, что он, вор, родившийся в сточных канавах, отважно влез, а затем ловко выбрался из дьявольских сетей, которые сплела Эфрель.
Нетистен Марил сидел на обсидиановом, украшенном золотом императорском троне в зале для аудиенций. Хотя на дворе был ясный день, высокие сводчатые потолки тонули во мраке. За узкими окнами виднелись мощные крепостные стены. На фоне голубого неба сияли в солнечных лучах стройные башни белокаменного дворца Аграпура, столичного города Турана и всей империи. Лицо чернобородого императора было темным, как грозовая туча, от едва сдерживаемой ярости. Он нервозно постукивал по золотому подлокотнику трона рукояткой кинжала, оставляя все новые вмятины на мягком металле. Правитель обвел долгим взглядом собравшихся советников, пытаясь, судя по всему, найти какой-нибудь предлог, чтобы перерезать несколько глоток. Впрочем, для этого ему обычно не требовалось никаких предлогов.
Марил был хорошо сложен и прекрасно выглядел в свои сорок лет. Он находился в самом расцвете сил. Крупный, мускулистый, сильный. Ни морщинки на благородном лице. Лишь суровая складка между бровей, говорящая о вулканических страстях, кипящих в этом человеке, и его деспотическом нраве. Иссушенную ветрами смуглую кожу покрывали еле заметные бледные шрамы, следы прошлых сражений. Марил относился к типу людей, не выпускающих из рук того, что, как они полагают, принадлежит им по праву. Этот человек никогда не давал спуску своим противникам и считал слабым всякого, кто проиграл ему в бою. Злить его было чрезвычайно опасно. А сейчас правителю как раз сообщили пренеприятнейшую новость. Нетистен только что узнал о серьезной угрозе его императорской власти. И угроза эта исходила от врага, которого Марил считал полностью уничтоженным.
В тронную комнату вошел стражник.
— Его уже привели сюда, наверх, — сообщил он и снова занял свой пост у двери.
Марил хмыкнул и враждебно посмотрел в сторону входа. Вошел безоружный юнец лет двадцати пяти. За ним показались два конвоира, которые не стали дальше сопровождать пленника и остановились.
Лейжес держался прямо. С гордо поднятой головой он прошел к отделанному золотом черному трону. Физические упражнения позволяли ему не только скоротать время, но и поддерживать свое тело в хорошей форме. Однако некоторая бледность лица юноши напоминала о том, что он больше двух месяцев провел в темнице. В его внешности было все же что-то жалкое, потертое. Длинные каштановые волосы не расчесаны, одежда подобрана безо всякой тщательности и наспех приведена в порядок. Лейжесу дали очень мало времени, чтобы приготовиться к этой встрече. К тому же он не сомневался, что в конце аудиенции ему предстоит познакомиться с палачом. Выражение его лица было угрюмо, а мускулистое тело напряжено. Карие глаза быстро осмотрели огромный зал в поисках Мкори, но девушки здесь не оказалось. Только самые доверенные советники и бдительные охранники пристально смотрели на него со всех сторон. Неторопливо подойдя ближе к трону, он в упор поглядел на Марила.
Тот с огромным трудом подавил в себе неприязнь к племяннику и заставил себя говорить спокойно.
— Итак, Лейжес, я надеюсь, что твое последнее пребывание в моих темницах научило тебя хоть чему-нибудь?
Ответа не последовало, лишь взгляд юнца стал более дерзким.
Марил пожал плечами.
— Я мог бы убить тебя. Я должен был бы так поступить. Только твое высокое происхождение и непричастность к измене Лейана спасли тебя от смертной казни, когда я искоренял всех заговорщиков. Тогда, когда ты в первый раз так безрассудно пытался убить меня, я опять освободил тебя, потому что смерть отца лишила тебя последнего рассудка. Наверное, я поступил опрометчиво, относясь к твоему обещанию не предпринимать никаких действий против меня, как к слову, данному благородным человеком. Но ты нарушил свою клятву и сбежал, позволив стае шакалов сделать из себя марионетку и держать за дурака. Когда ты вновь попытался вступить в сговор против меня, по всем законам империи и здравого смысла я должен был обезглавить тебя сразу, без суда и следствия. И сделал бы это, если бы не старая дружба, связывающая меня с твоей семьей и непонятная привязанность моей дочери к твоему ничего не стоящему телу.
— Оставь в покое Мкори, проклятый мясник. Не вмешивай ее сюда, — взорвался Лейжес. — И можешь приберечь свою ложь о дружбе между семьями для другого, более торжественного, случая. Ты ненавидишь меня почти так же, как я ненавижу тебя. А на чувства Мкори тебе всегда было наплевать. Существует только одна причина, по которой ты еще до сих пор не уничтожил меня. И сегодня она та же, что была два года назад: мы с тобой последние потомки линии Нетистенов. А ты слишком горд, чтобы позволить этому роду исчезнуть. И если бы у тебя появился наследник по мужской линии, меня давно уже не было бы в живых. Поэтому избавь меня от упреков в черной неблагодарности в ответ на твое безграничное милосердие. Я знаю, какое милосердие ты проявил по отношению к отцу и его друзьям.
— Ты наглый сукин сын! Твой отец был предателем, он участвовал в заговоре против империи, и я убил его в честной схватке.
— Ты убил его в постели, когда узнал, что он наставил тебе рога с твоей супругой. Может быть, ты сам даже выдумал заговор, чтобы одновременно избавиться и от претендента на трон, и от бесплодной жены.
Марил взревел от злости и вскочил с трона. Он уже был готов нанести удар ножом. Лейжес отпрыгнул назад, приняв боевую стойку. Юноша дикими глазами настороженно следил за ненавистным противником. Без оружия, голыми руками, в присутствии стражников он мог бы убить этого человека, если бы только представилась такая возможность.
— Остановитесь, — закричал один из советников. Во имя всего святого! Не время сейчас ссориться между собой! Это может привести к гибели империи и к смерти всех нас.
Некоторые из приближенных нерешительно подошли к соперникам, но держались на расстоянии, поскольку все знали, что не стоит попадаться Марилу на глаза, когда он взбешен.
С большим трудом император взял себя в руки и, опустив кинжал, сказал:
— Отойдите! Выйдите! Все выйдите! Я позову вас, когда вы мне понадобитесь.
Пугливо оглядываясь, придворные толпой повалили из тронного зала, наступая друг другу на пятки. Охранники нехотя последовали за ними, как моряки, покидающие тонущий корабль.
— Ну, а теперь, — тихо, но четко начал Марил, — несмотря на твою строптивость и упрямство, на твою враждебность и предательство, вопреки здравому смыслу и приговору суда, я собираюсь снова рискнуть и помиловать тебя. Может быть, это глупо, но я хочу дать тебе последний шанс искупить вину. Если ты сможешь доказать, что тебе все же можно доверять, я забуду то, что произошло между нами, освобожу тебя из-под стражи и возвращу все полагающиеся тебе привилегии. Я возложу на тебя командование императорским флотом и даже сделаю своим вторым помощником, как поступил бы, если бы ты был моим отпрыском и законным наследником. Помни, что у тебя еще есть возможность когда-нибудь получить этот трон, Лейжес. Но не зли меня снова, поскольку иначе, клянусь, я убью тебя, как убил бы в подобной ситуации даже своего единственного сына.