подтвердило бы ее низкое мнение относительно него. Только дела изменили бы
это. Он проводил бы ее в Aренжун в случае необходимости, потратив время по
пути назад. Рулвиo и парни ждали бы в течение нескольких недель. Крoм, они
прождали бы в течение многих месяцев, если бы задержка в пути затянулась бы
надолго!
27
Конан опустился на пол, чтобы дать отдых здоровой ноге и восстановить
силы поврежденной. Расслабившись, он оценил сложившуюся ситуацию. Карта!
Что, если эти трижды проклятые ассири забрали её? Они не взяли его жилет, по
крайней мере. Его цепи ограничили его движения, но он мог управлять своими
пальцами, добравшись до одежды... туда! Шов не был нарушен. Во всей
вероятности карта все еще отдыхала между внешними и внутренними кожами.
Конан немного успокоился, всё-таки он молодец, что запечатал свернутый
пергамент в жилете, не в кармане.
Из зала внизу донёсся скрежет, потом стук шагов по камню. Отвратительный
мучитель вернулся. Он топал к концу коридора и установил свой факел в
крепление на стену, непосредственно между камерами Конана и Kайланны.
Киммериец смотрел с тоской на пару ключей, которые висели на кольце
широкого пояса тюремщика.
Дурно пахнущий злодей проигнорировал Конана и отпер дверь камеры
Kайланны. Когда он приблизился к ней, пульс Конана бешено застучал. Даже в
колеблющемся свете факела он понял, почему принц Шушана будет желать
дочери Tиридатеса. Ее белокурые локоны обвивали безупречное белое лицо с
розовыми губами. Наполненные нефритовым огнем ее глаза могли очаровать
сердце человека. Тонкая, прозрачная туника подчеркивала ее изумительное тело,
закрепляясь за ее полные груди. Ее длинные, красивые ноги, голые от середины
бедра вниз, немного дрожали из-за подходящего шемита. Ассири не сковали ее, в
отличие от Конана.
Волосатый дьявол сорвал с нее тунику и стал глазеть на обнаженную
фигуру. Конан кипел в беспомощной ярости, поскольку намерение свиньи
стало ясным.
- Грязный пёс! - кричал он голосом ревущего в ярости льва. - Коснись её, и
я оторву твои члены своими руками и скормлю это крысам!
Отвратительная голова повернулась на приземистой, мясистой шее,
уставившись на Конана.
- Хe! - тюремщик хихикал. - Пустые угрозы от человека который почти
мертвец! Петля ждет тебя в Kиросе этой ночью, собака. Ho! Мы получили награду,
заманив тебя в ловушку! Я буду пировать как господин завтра, в то время как ты
повиснешь на веревке. Теперь будь спокоен и наблюдай, как реально
удовлетворит мужчину женщина прежде, чем мы обменяем ее на золото
Тиридатеса.
Kайланнa закричала и метнулась назад. Тюремщик прикрепил факел к стене
напротив, неуклюже возясь со своим поясом.
Конан напрягался в своих цепях с яростью более горячей, чем лава текущая по
его венам. Стальные цепи сопротивлялись железным мускулам; кровь текла из-
под наручников киммерийца, поскольку он напрягал и сгибал свои руки в усилии,
которому, возможно, не соответствовали даже троим нормальным мужчинам. Но
соревнование было безнадежно. Цепи, были сделаны настолько крепко, что
только молот и долото могли сломать их.
- Конан!- донёсся просительный крик из камеры Kайланны, сопровождаемой
звоном металла на камне.
28
Киммериец смотрел ошеломленно на кольцо ключей, которые оказались на
расстоянии нескольких дюймов от его ног. Он не стал тратить впустую время,
обдумывая, как Kайланнa схватила их, пока тюремщик бросил ее на пол,
развернувшись и ворча бессвязно. Конан возился со своими наручниками, выбрав
сначала неправильный ключ, затем освобождая себя от стальных оков в ловком
безумном движения. Шемит бросился в коридор, поскольку Конан просунул свою
руку через решетку своей двери камеры и поворачивал ключ в замке. Он вынудил
свое больное колено согнуться, хромая как калека-нищий и проклиная боль,
которая вспыхивала от его икры. Обеими руками он толкнул открытую дверь,
отбрасывая её на лицо тюремщика. Угрюмый шемит без промедления оттолкнул
решетку назад, закрывая Конана в камеру. Конан ударил своим плечом, открывая
дверь снова. В его руке болтались цепи, утяжеленные толстыми железными
наручниками. Он проскальзывал в дверь, когда кулак тюремщика ударил его в
живот. Удар сбил бы более слабого человека с ног, но живот Конана был из