- Старик,- рычал он, продолжая жевать. - Теперь, когда Зловещий древний
Бог – мой, я получу всё, что в моей досягаемости. Мои армии будут нестись
через землю в великолепном потоке крови. Кулак могущественного Ахерона
скоро захватит весь мир и заставит замолчать таких хныкающих патетических
слабаков как ты.
Он сглотнул и шумно рыгнул. Солнарус не ответил. Кровь от убитых жрецов
начала впитываться в низ его забрызганной одежды, но он стоял невозмутимо, не
сводя пристального взгляда с лица Черного клинка. Только глаза короля-жреца
выдавали эмоцию, его синий глаз, мерцающий как лед, его оранжевый глаз,
пылающий как горячие тлеющие угли.
Черный клинок сделал выпад без предупреждения. Его меч полетел через
воздух как поразительная змея. Солнарус поднял свою сферу на путь лезвия. Её
хрупкая структура разрушилась в брызгах песка. Необузданное жало меча
Черного клинка вонзилось в шею короля-жреца, отсекая его голову. Тело упало
вперед, но из шеи, откуда кровь должна была бить струей, высыпался только
песок. Голова приземлилась вертикально, ее глаза поднялись вверх, чтобы
смотреть вызывающе на удивленного Шакала.
5
- Это конец, Шакал, - насмешливый голос Солнаруса повторил ухмылку его
кривящихся губ.- Ты разбил Сферу Душ..., каждое зерно песка - душа, невинная
жизнь, взятая твоим околдованным лезвием. Ад ждет тебя, Шакала Ахерона.
Ревущий со скотской яростью, Черный клинок начал топтать и крушить
череп короля-жреца кованым сапогом, превращая в груду костей и песка. Он
сыпал проклятия и испускал вопли, продолжая растаптывать труп священника-
короля, превращая в бесформенную груду, не имевшую никакого сходства с
человеком. Два стремительно сделанных шага приблизили на досягаемость руки
статую жемчуга, которой он жаждал обладать.
Внезапно жестокий ветер завыл в храме. Свет от прозрачной крыши,
испускаемый солнцем, иссяк. Сверху, доносившиеся сверху слабое постукивание
походило на дождь, и вопли солдат Черного клинка, вторили этому, отражаясь в
храме. Как раз когда ахеронец злорадствовал, радуясь своей добыче, крики
солдат сменились приглушенным шепотом и стихли.
Шакал поднял статую из полированного жемчуга высоко в воздух.
- Зловещий древний Бог - мой!
Дикий рёв Черного клинка совпал с треском обрушением раскалывающейся
крыши. Крыша, треснувшая от веса нагромождённого песка, засыпала наивного
колдуна с мечом черепками, хороня его в песчаной могиле. Его предсмертный
вопль затих в круговороте, вопящем шторме песка, охватившим затем всё - храм,
мраморные стены, здания.
***
В течение двадцати трех дней ветер неуклонно бушевал, погружая
Священный Город Нифия в истинное море песка. Никакая высокая башня или
медный шпиль не были видимы.
Так великий город Нифия исчез, укрывшись более чем на три тысячи лет,
потерянный, лежащий ниже пустынных дюн того, что однажды станет
восточной пустыней Шема... скрытый, но не забытый. В течение одного дня,
воющие ветры откроют погребённую в песке тайну, и люди еще раз будут искать
Зловещего древнего Бога.
1. «Убежище»
Не отличающаяся особо от большинства таверн Мессантии, «Убежище»,
располагалась в городских предместьях среди группы неряшливых зданий в конце
Торговой Улицы, которая вела к самой крупной гавани в столице Аргоса. Идущая
к гавани улица была широка, вымощенная камнем, находящаяся в хорошем
состоянии за счёт налогов короля Mило. Но, как и любая другая, проходя через
крупнейший портовый город в любом из Хайборийских королевств, она
заворачивалась, крутилась, ветвилась, и прервалась канавами на пути, и свелась к
узкой грязной тропке, ничем не проложенной, с мусором, пересекаемой только
плотной популяцией крыс. Здесь её местные жители назвали Переулком Пирата, а
для тех, кто шагал по ней, были менее приученными к уличной грязи, чем к
деревянной палубе.
6
Они были морскими авантюристами: коренастые аргосцы, со скудными
желтовато-коричневыми волосами; зингарцы с болезненно-бледной кожей и
смуглые чернобородые шемиты.
Они собирались в тусклоосвещенных, деревянных стенах «Убежища» как
моллюски на корпусе. Шестеро самых смелых мессантийских контрабандистов