— Я надеюсь теперь более удобно, — остановился Орадн, удивленно. — Митра спаси нас! — Он сделал знак, отвращающий зло и исчез прежде, чем Teвек смог обратить силу кольца против него.
— Просите, чтобы он услышал Вас, — смеялся Teвек. Эта отговорка исчерпала его терпение. Он осквернит место захоронения и насытится. Любой, вставший на его пути, погибнет прежде, чем они поймут свое безумие.
Teвек нагло шагал в прихожую и следовал по длинному коридору, ведущему вниз в катакомбы. Его кольцо осветило узкий проход и показало больше специфических арабесок на полу. В отличие от расположенных выше, здесь они резче проявлялись символами на камне.
Вид их восстановил память Teвека. Арабески — он видел их в рисунках, которые представляли храмы Ибиса. Символы были древними глифами, известными только пророкам Ибиса. Kaетта был возведён на руинах места, где прошлые эры поклонялись последователи Ибиса? Здесь было кое-что, чтобы торговаться с Тот- Амоном, поскольку стигиец давно стремился избавить мир от Карантеса, первосвященника Ибиса. Какие слабости культа Ибиса Toт-Амон мог бы раскрыть здесь? Teвек продолжал свой спуск. Он услышал крики и стук обутых ноги тех, кто следовал за ним, уже вызванные Орадном. Следует поторопиться. Некромант достиг основания спирали, где флюиды мертвых были намного более очевидны.
Он смотрел вниз на длинный, широкий коридор, стены которого были испещрены нишами, заполненными обернутой в саваном плотью, лежащих там. Ощущалось веяние посвящения, но это скоро не будет иметь значения. Teвек извлек маленькую, плоскую деревянную коробку из одного из многих карманов его одежды. Он откинул крышку и опустил палец в пепел от сожженной плоти казненного убийцы.
Присев, он стремительно рисовал контур круга и нанеся шесть символов Танатоса на равных расстояниях по его периметру. Он изучил это тщательно, не допуская даже малейшего недостатка, или разрыва, могущего повредить ритуалу. Игнорируя все более и более громкие звуки преследования, Teвек достал уныло-серую флейту из ножен, привязанную к его спине. Инструмент, вырезанный из ноги-кости младенца, задушенного ее матерью, опустили в кровь девственницы, принесенной в жертву в полнолуние накануне убывающей луны. Teвек поднёс это к губам и играл, его тонкие пальцы пробегали вдоль шести выдолбленных отверстий. Жуткая мелодия, отраженная как приглушенные крики тысячи невидимых демонов. Стены начали плакать кровью, побежавшей блуждающими ручьями, соединившимися на полу. Бесчисленными ртами ощерилась каменная кладка, некогда сделанная без швов, из которых истекала дальше вредная черная слизь, воняющая экскрементами. Блестки белого света внезапно замерцали в воздухе и циркулировали, как будто ища исток вредных жидкостей, которые извергались из потолка и стен. Огни полетели прямо в Teвека. Цилиндр ревущего изумрудного огня внезапно окружил некроманта, соответствуя форме круга, в котором он стоял.
Белые пятнышки света вспыхнули и потрескивали, когда ударяли зеленое пламя, исчезая в крошечных затяжках дыма как москиты, попавшие в походный костёр. Ни один не убежал. Teвек опустил флейту, и сверкающий цилиндр исчез. Лужи крови и клочья слизи испарялись как мелкие лужи под горячим солнцем, оставляя только запах отбросов и падали.
Отряд мужчин, во главе с Юзгара, округлили изгиб у основания растущего прохода и наблюдали. Некоторые, отклоняясь, сжимали свои животы от поднимающегося зловония. Высокий, смуглый человек, полностью покрытый кольчугой, подошел в сторону Юзгара. Позади него стоял Орадн, между двумя другими жрецами в простой одежде духовенства Митры.
— Я — лорд Ранджо, преданный Митре человек. Прочь, мерзкий слуга Сета, — произнёс он быстро. Символы против зла украшали его бледно зеленый плащ, и он держал меч остриём вверх.
— Прочь! — Орадн зашипел, выплёскивая содержимое чаши с водой на Teвека.
Некромант не предпринимал усилия избежать воды, подставив свою грудь. Она капала с него, шипя и дымясь только там, где соприкасалось с Черным Кольцом. Он был удивлен, что это проникло через его круг защиты, которая легко остановит истинную святую воду. Возможно Орадн, когда он благословил содержание той чашки, использовал заклятия только против одного Сета.
Юзгара взмахнул двуруким ятаганом и помчался к некроманту.
— Ранджо! Ранджо! Teвек рассмеялся отвратительным звуком, отражающимся через длинные катакомбы. Его голос усилился.
— Жизнь — истекай, глаза — черней, сталь ржавей, кости — старьтесь, чтобы расколоться, кровь — стань пылью! — он простёр свой указательный палец на Юзгара, задергавшегося первым, подобно марионетке, хватаясь за горло. Его глаза выпирали то направленные наружу, то исчезая в пределах его черепа. Его ятаган и броня разрушились далеко от него россыпью разъедаемых хлопьев, и его тела, исказилось и искривилось, как будто дюжина тяжелых молотков ударила его сразу.