Конан не мог отрицать доброжелательное сияние, которое он чувствовал в пределах присутствия этого человека, хотя он не знал, был человек святым жрецом или грязным волшебником.
— Дух? — он спросил с сомнением. — Мужчины говорят, что призраки не бросают тени, и я узрел твою недавно.
— Как я сказал прежде, глаза могут ввести в заблуждение. Ты видел тень, потому что ты полагал, что я стоял на скале. Но убеждая тебя, я трачу немного мгновения дневного света, которые остаются нам на праздные дебаты. Затем до заката мне необходимо возвратиться к Ханумар, чтобы остаться там до восхода солнца.
Боль, навлеченная появлением этого странного священника, начала развиваться в пределах черепа Конана. Он протер свое лицо и затем встретил пристальный проникновенный взгляд Карантеса, после чего был сразу поражен контрасту между глазами священника. Правый пылал как янтарь в ярком свете факела, левый мерцал синим столь же интенсивным как холодные воды северного моря Вилайет. Это напомнило Конану давние слухи, что Карантес родился с одним синим и одним оранжевым глазом, явление, по которым избирали жрецов Ибиса, как воины могли вспомнить.
— Хотя и не знаю, почему я полагаю, что ты действительно Карантес. Ты должен знать, что у нас нет ничего общего со сделанной резней, — сказал Конан, указывая на мертвецов его меча.
— Мы хотим узнать, что здесь случилось, — добавила Сивитри. — Белл! Вы действительно похожи на Карантеса.
— Уверяю вас, что это я. И…, — сказал Карантес с поклоном, — Именно поэтому ваше «срочное поручение» касается меня, несмотря на ваше требование об обратном. Я хотел бы сказать, что Святой Ибис вел вас в это место, но никакой жрец Ибиса никогда не изрекает ложь. И при этом это не желание ваших богов — проблемы Ибиса серьёзно отличны от таковых у затворнического Крома. — Он вытягивал шею к Сивитри. — И побуждения причудливого Белла редко подобны таковым у Одного Истинного Бога Солнца.
Он поглядел вверх, приостановившись.
— Нет. Именно по своей собственной доброй воле вы приехали, и если никакое пророчество Ибиса не говорит о вас… тогда ни одно из проклятых Определенных имен также. В этом состоит наше преимущество, поскольку мы можем удивить тех кто… — Мгновение, Карантес, — возразил Конан. — Наше преимущество? Кого мы должны удивить, и почему? Ты прибыл для мести против убийц, которые сотворили это здесь? Карантес отступил назад.
— Месть ни повод, ни цель для последователя Святого Ибиса. Никогда не ищите в нас это, — его слова медленно прибывали, полные горя. — Я оплакиваю тех, кто погиб здесь, но в смерти они, возможно, выполнили свою цель, и они теперь живут в мире и свете. Если бы злодей не показал себя Святому Ибису, давая выход этой резне, мы, возможно, было бы слишком поздно, чтобы помешать пальцам зла сжать бога и использовать его для грязных дел. Нет, киммериец. Я прибыл, чтобы остановить то, что должно быть остановлено, оградить свечу совершенства от темного порыва, который погасил бы её пламя навсегда. В то время как я мечтал, Святой Ибис показал мне изображение из прошлого, места которое, мы думали, потеряно навсегда нами… мерцающие медные шпили, гладкие мраморные стены.
Несколько столетий назад, перед возвышением Ахерона, мои предки поклонялись Святому Ибису в пределах храма такого блеска, которого ни один сегодня не может достичь. Две цели исполнял он, служа местом молитвы, и как хранилище, в котором был скрыт объект древней силы.
— Зловещий древний Бог, — сказал Конан с угрюмым видом.
Сивитри впилась взглядом в него.
— Разве ты не позволишь ему закончить, варвар? Белл! Карантес проигнорировал ее вспышку.
— В Нифии, что означает Медный Город, где Семь Фонтанов Ибиса однажды текли, король-жрец Солнарус стал последним из знающих и сохранявших знание и то имя. Когда он погиб там со всем нифийцами, спасся один — его собственный сын, которого он тайно отослал, зная, что гибель Нифии была почти предначертана. Его сын основал меньший храм в Ханумаре, где я стою сегодня. Никогда сын Солнаруса не передавал местонахождение Нифии свитку или дощечке, и при этом он не говорил о Медном Городе его наследникам. Мертвое не терпит вмешательства, когда их не забывают живые, в этом наша вера. Но другие силы, столь же древние как Ибис непосредственно, тайно замышляли снова раскрыть место погребения моих предков. Святой Ибис, раскрыл мне местоположение Нифии. Я был предупрежден, что участок известен другому, самому злому ученику Сета, мерзкому Тот-Амону.