Ну, он конфликт разрешил просто: сторговался со старшим братом, и наслал на войско Володимира страшную штуку – чёрное моровое облако! От этого облака, говорят, не было спасенья: оно словно само охотилось за людьми, и спускаясь в лощины, и поднимаясь на вершины гор и хребтов! И нигде не было от него спасенья, а убивало оно поистине чудовищно: все вдохнувшие смертельного тумана начинали кашлять, да так, что скоро их лёгкие буквально выворачивало наружу! А что самое страшное и странное – поражены оказались только те, кто был заодно с Володимиром…
Ну, после того, как последние соратники законного наследника, среднего сына, оказались уничтожены, он сам, в отчаянии, прибег тоже к помощи чёрной магии – сбежал в Кош, и там где-то откопал совсем уж древнего чёрного мага. Тоже, кстати, почитателя Сэта: некоего Нарбосса.
Тот даже не двигаясь с места смог наложить такие заклинания, и наслать такие беды и напасти на армию Лома, что полегли они все там же, где и расквартировались – в столице страны. Умерли, правда, без мучений – во сне! А, вернее, не смогли проснуться!
Но когда пришла пора расплачиваться, оказалось, что бриллианты, рубины, и изумруды у Володимира – фальшивые! Возможно, конечно, что он и сам об этом не знал, или (Что более вероятно!) их подменил ещё младший, бежавший, наследник, но маг был в страшном гневе! И проклял и нанимателя, и всю его родню, и всех, кто оставался ещё жить на тех несчастных землях! И умерли в страшных муках, проклиная своих правителей и свою несчастную долю, или бежали, кто успел, последние женщины, старики, и дети! А для тех, кто попытался бы всё-таки вернуться сотворил маг страшного монстра-людоеда – Ехидину. Говорят, что людей она чует за пять миль. Поедает, даже кто закован в латы или кольчугу. И размером превосходит вендийского слона.
Так что никто не может не то что – поселиться, но и пройти по землям этой страны – даже название её запрещено теперь упоминать! – чтоб не подхватить какую-нибудь жуткую, неизлечимую и непонятную, болезнь, от которой не помогают ни лекарства, ни наговоры, ни магия. И не умереть в диких мучениях через каких-нибудь пару недель!.. Ну, или не быть сожранным Ехидиной.
Ну вот так и повелось с той поры: земли эти считаются испорченными. Чёрным колдовством. И проклятыми. Навсегда.
Некоторое время после того, как киммериец замолчал, Улюкен хранил молчание. Потом тяжко вздохнул. Покачал светло-зелёной головой:
– Страшно! Подумать только – сколько людей погибло только из-за одного мерзавца! Подло отказавшегося исполнить волю отца. Вернее – из-за одного мерзавца и двух магов. Но… Почему никто не остановил его? В-смысле, почему никто не отговорил Володимира обратиться к магу? И никто не убил этого самого, Кошского, мага? До того, как он наложил проклятье?
– Понимаешь, Улюкен, не так-то легко остановить, или убить служителя чёрного Сэта! Против злобного чёрного колдовства мы, простые смертные, мало что можем сделать! Разве что, вот именно, убить негодяя-человека, который продал подлую душу гнусному и злобному божеству. Но и это – очень сложно, поскольку Хозяин такого адепта видит всё, что делают против его раба, и предупреждает! Да и защищает!
– И для вас, наземных, этот самый Сет – вполне реален?
– Конечно! – Конан невольно дёрнул плечом, недоумевая, как умный, вроде, малец, не может понять такую простую вещь, – Он – более чем реален! Я сам сколько раз сталкивался с его слугами-магами, да и с их злодейским колдовством, вызванным к жизни обращением к его имени, или его тайным чёрным знаниям! И многие мои друзья… Да и просто – хорошие и мирные люди, из-за этого колдовства умерли! Или пострадали.
– Надо же… Не знал. Не слышал. Да и из моих предков – похоже, никто не слышал, и не встречался. Правда, мы не часто, вот именно, пересекаемся с людьми. Только непосредственно с теми, кто связан с работой в море. Рыбаками, купцами… Поэтому и языки знаем. Но чтобы вот так – сразу всю страну… И – до сих пор…
Сильное, похоже, проклятие!
– Да уж. – Конан криво усмехнулся. – Настолько сильное, что никто и не пробует снова. Научены, как говорится, горьким опытом!
– Но почему же тогда ты – ты сам! – идёшь туда, прямо в сердце проклятых территорий, и, вроде… не боишься? Ни Ехидины, ни болезней?
– Очень просто. Потому что я – Конан-киммериец. А мы поклоняемся только своему суровому Божеству – Крому! И надеемся на его покровительство в битвах с адептами других, недобрых, божеств! И я сам сколько раз убеждался – наш Кром защищает своих верных почитателей! Вот же, видишь – я сижу перед тобой, хотя и сталкивался, говорю же, с почитателями и Сэта, и Бэла, и Мардука – десятки раз! Ну а кроме того… – Конан ехидно усмехнулся, – Сам я не слишком-то верю в древние легенды. Поскольку нет такого проклятия, которое не исчезло бы с течением времени… Ну, и, разумеется, со смертью колдуна, наложившего его! Что же до Ехидины… – он похлопал по широкой рукояти, – У меня есть мой верный меч!