Он сжал свои могучие пальцы, собираясь и правда просто прекратить мучения раненного: ему вредный или принципиальный противник ни к чему! Не захотел ответить – так умри!
Обе окровавленных руки раненного схватили его за запястье, начали скользить по пальцам, пытаясь разжать стальную хватку… Ага – как же!
Но очень быстро бедолага понял бессмысленность этой затеи, и перешёл к другой тактике: глаза умоляюще уставились на варвара, одна из рук постучала по предплечью, другая – указательным пальцем показала на рот, откуда уже и хрипов слышно не было!
Конан кивнул, и разжал захват. Положил хватавшего воздух ртом, словно рыба, балбеса обратно на моховую подстилку. Буркнул:
– Ну, говори!
– Ни… кого! Никого больше… в этом лесу… нет! Мы – последние лютопсы!
– Кто-кто? – Конан снова сощурился.
– Э-э… – заметно было, что раненный растерялся. Похоже, не мог поверить, что странный воин про них, великих воинов и героев «люто-псов», не слышал! – ну… Лютопсы! Слуги его Величества Цеймата! Охранители Священного места!
– И где этот ваш Цеймат? Здесь? Он жив?
Глаза вытаращились ещё сильней. Но ответил раненный быстро:
– Цеймат – наш царь. Легендарный. Самый великий и мудрый. Ему наш народ обязан буквально всем! Но я не… не знаю, жив ли он ещё. Это он увёл наш народ отсюда – вниз, в долины. И он-то и велел нам остаться здесь и охранять Священное место. Пока нам на смену не явятся другие. Назначенные и посланные великим Цейматом.
– И как давно вы ждёте этой… Смены? – Конан уже и так всё понял. Последние Стражи. Оставленные последним живым Царём почитателей Червебога. Непонятно было только одно: как им удалось прожить столь долго без, вот именно – смены?!
– Точно не знаем. Мы сбились со счёта. Но не меньше двухсот девяноста лет!
– И как же вам удалось прожить так долго?
– Мы… Нас всех провели через обряд Посвящения. И дали отведать эликсир Бессмертия! Мы должны были жить… Вечно!
– Бэл вас раздери! Вы бы и пожили… Ещё какое-то время! Если б, как последние идиоты, первыми на меня не напали! Кто вам мешал оставить мирного путника в покое?!
– Вот уж нет! «Мирных» путников тут не бывает! А ходят тут только те, кто норовит проникнуть в храм нашего Великого Аттаху, и похитить сделанные ему подношения! А мы как раз и не должны этого допустить! Иначе все беды Предначертания обрушатся на голову нашего народа!
– Я смотрю, ты не в курсе. – Конан пожал плечами, – Похоже, эти самые беды ещё триста лет назад, буквально после этого самого переселения, обрушились. И не только на головы. Но и на всё остальное, что там у вас было. Не буду тебя обманывать: вашего народа давно нет. Всех перебили стигийцы. До последнего человека!
– Что?! Ты!.. Это… правда? – по вдруг потухшим глазам Конан понял, что раненный ему поверил. И спрашивает скорее автоматически.
– Да.
– Проклятье! Ишаззах его раздери! Ещё триста лет назад?
– Да. – Конан не видел смысла врать, а тем более – клясться, или что-то доказывать. Смысл? Этот бедолага так и так через десяток минут умрёт от потери крови.
– Но… Как же так?! Мы же… До сих пор иногда ловим и убиваем пришедших оттуда! – умирающий из последних сил кивнул в ту сторону, откуда Конан пришёл.
– А вы их пробовали перед тем, как убить – хотя бы допросить?
– Ну… Нет.
– А вот и зря. Узнали бы, что последний царь вашего народа, кажется, Згорра, сын, если не ошибаюсь, этого самого… Цеймата… Или Цуймана, поскольку я знаю его под этим именем, убит в последнем бою. А ваш народ вырезан под корень – стигийцы не пощадили даже стариков, женщин и детей. Справедливо, в-общем-то, посчитав, что нечего чужакам делать на исконных землях Стигии. Однако вот на ваши земли эти проклятые твари заселиться всё равно не смогли. Потому что всех, кто пытался вступить на вашу территорию оттуда, – Конан кивнул головой в другую сторону, – из лощин и долин, поражала страшная болезнь. Вероятно, так действует Проклятье.
Не знаю, как ваши жрецы это сделали, но после того, как погибло в диких мучениях, покрывшись язвами и почернев, или задохнувшись, более тысячи человек, попытки прекратились. И оттуда, – он снова кивнул, – больше никто не пытается. Проникнуть. На проклятые земли вашей страны.
– А-а, ты про каррасту… – умирающий чуть кивнул, словно сообщение Конана его не удивило, – Всё верно. Там, на тех рубежах, эта болезнь свирепствует до сих пор. Но вина в этом не только наших жрецов. Она, эта болезнь, скорее, природная. И убивает только в определённой местности… А переносят её комары, живущие в тамошних болотах. Но они, к счастью, не могут жить ни в каких других местах. А наш народ за тысячи лет жизни на этих землях не боится – тьфу ты! – не боялся заразиться: у нас есть как бы… Внутреннее противоядие!