На моё войско уже не рассчитывай.
Оно практически полностью уничтожено. И осталась лишь моя личная стража. Ну, ты видел…
— Да, Ваше Величество. Собственно, я не о людях для поддержки хотел вас, Ваше Величество, попросить. А о кое-чём другом. Что вполне в вашей власти.
— Вот как? Заинтриговал. Говори, Конан!
Назад в караван-сарай Конан прибыл только затемно.
Резеда ждала его в своей комнате. Когда Конан постучал, несколько порывистых шагов за дверью показали, что женщина буквально кинулась открывать. Певучий голосок немного нервно спросил:
— Кто там?
— Конан.
— Минуту. Сейчас… — загремел засов, дверь распахнулась.
Резеда выглядела в свете лампадки, которую она зажгла с наступлением темноты, весьма впечатляюще. Разметавшиеся пышные волосы, огромные, в пол-лица, глазищи, приоткрытые полные и чувственные губки и за ними — мелкие, но очень ровные белые зубы. Конан вошёл, улыбнулся:
— Неплохо выглядишь.
— Ты мне зубы не заговаривай! Договорился о… Работе?
— Договорился, деловая моя напарница. Всё в порядке. Можно хоть сейчас отправляться.
— Куда это?!
— Ну — так!.. Работать.
— А… э-э… Никак нельзя подождать с этим до утра? А то я надеялась… — недвусмысленный горящий взор сказали варвару и без слов, на что именно его пылкая напарница надеялась.
— Можно. Это я просто так выразился — немного неправильно. Работа, собственно, началась уже давно. Кое-что уже сделано, а кое-что ещё будет делаться. Без нашего, так сказать, участия. Без надлежащей подготовки ни один наёмник в дело не вступит. Чего бы там ты ни слышала о нашем брате, безоглядное махание мечами и саблями — завершающий этап. Этой самой, тщательной и кропотливой, подготовки…
— Если честно, не представляю, что за «подготовка» может быть в таком деле. Ты говоришь загадками. Объясни!
— Пока не буду. Нет, не потому, что не хочу — а потому, что ты кое-чего не учитываешь, — Конан показал глазами на стены, потолок и дверь, которую уже закрыл снова на щеколду. — В частности — некие особые обстоятельства данного места.
— А, вон ты о чём… — Резеда не успела сказать, что хотела, так как Конан осторожно положил ей руку на ротик и приложил палец к уже своим губам. После чего вдруг выпустил женщину из объятий и метнулся к столу, стоявшему в центре небольшой комнаты.
Стол тут же оказался в одном из углов комнаты, Конан — на нём. После чего киммериец толкнул потолок в месте, которое, как казалось Резеде, ничем не выделялось среди прочих. Огромный, почти три на три фута, кусок потолка, вместе с побелкой и всем тем, чему полагалось быть под ней, свободно откинулся туда, где полагалось быть чердаку!
Чердак там и правда имелся. И по нему сейчас, прямо над головой Резеды, протопали чьи-то быстрые и мелкие шаги. Варвар благодаря своему росту в это время как раз оказался почти до пояса внутри тёмного пространства. Правда, он даже меча не вынул, очевидно, полностью удовлетворённый открывшейся картиной. Не стал он заморачиваться и преследованием сбежавшего. Только удовлетворённо крякнул и проворчал, спрыгнув на пол, и ухмыляясь, словно чего-то именно такого и ждал:
— Хозяйский.
— Кто — хозяйский?!
— Сынок. Похоже, средний — Лейссан. Я их тут уже всех разглядел, днём.
— Ах, вот почему ты так долго отирался в кухне, и конюшне, и сараях!
— Во-первых, не отирался, а знакомился. Люблю, чтоб я всё знал про все возможные пути — как нашего отступления, так и нападения на нас. Врагов. А во-вторых, всегда интересно, какими приправами пользуются местные повара и их жёны.
— Да-а?! Так ты ещё и кулинар?! Хм-м… И какими же?
— Зра. Кинза. Корица. Мята. Шафран. Душица. А всего пара дюжин знакомых мне и даже три незнакомых. Но вот что интересно…
— Да? — Резеда напряглась, так как по нарочито небрежному тону Конана поняла, что что-то он сейчас скажет. Важное.
— Приправы развешаны по всей кухне. В виде сушёных букетов или веников. На потолочных балках. А та, что меня интересовала больше всего, уже оказалась в нашем котле. Помнишь, я заказывал нам на ужин тушёную баранину с диким чесноком и специями? — Резеда кивнула. Брови её теперь почти сошлись на переносице от нехороших предчувствий, Конан же наоборот: словно испытывал её терпение нарочито неторопливым и ироничным рассказом. — Баранина была бы отличная. Мы бы все пальчики облизали. Но вот потом…
Уснули бы, как убитые. Впрочем, нет — это-то предстояло попозже. Уже когда бы нас прикончили. И мы бы заснули уже беспробудным сном.
— Конан! Ты меня пугаешь! Говори уже!