Дикое, должен сказать, зрелище было… Я только успевал молиться про себя да рубить, молиться да рубить… Не хотел бы когда-нибудь снова столкнуться… — Велемир снова стиснул зубы, но взял себя в руки и продолжил: — Но убили и этих — как и тех, снаружи. Убили и уже сразу поотрубали головы всем!
Однако недолго нам пришлось наслаждаться своей победой.
Потому что в пещере вдруг раздался громкий голос. Говорил он на местном диалекте — на порбесском варианте туранского, стало быть. А в туранском я до сих пор не слишком силён. Поэтому я не все слова понимал — и, как оказалось, на своё же счастье!
Потому что те, кто понимал, почти сразу позастывали, словно студень в холодце, и так и остались, словно прикованные к полу, где кто стоял — как в трансе! Как будто больше не владеют — ни своим телом, ни своим разумом!
И не прошло и минуты, как попа́дали из их ослабевших и разжавшихся рук мечи да сабли — теперь я думаю, это тот монстр-маг им приказал бросить оружие… — Велемир, снова помрачнев, уставился на этот раз на парочку весёлых девиц, подбивавших клинья к подвыпившим загорелым дочерна мужчинам, по виду скотоводам, у соседнего стола, но явно ничего происходящего там не видел. Конан решил всё же вернуть собеседника снова в трактир Юркисса, оторвав от картин, что рисовала его память:
— А как ты там всё окружающее видел? Пещера же? Должно быть темно, как в заднице у Эрлиха!
— Да, точно. Должно было быть. Но я как-то… А, да: вот сейчас, когда ты спросил, я вспомнил, что имелись там на стенах железные держаки с факелами — света хватало.
— Значит, говоришь, ты не все слова понимал? Ну а всё-таки: хоть что-то понимал?
— Ну… да. — Велемир словно выплыл из пучин океана кошмаров, что рисовала память, снова придя в себя. — Кое-что, конечно, понимал! Так, в самом начале, голос что-то приказал моим напарникам. По-моему, внимательно слушать и не двигаться. Они и застыли. А потом он наверняка приказал им бросить оружие и не сопротивляться: здесь, мол, никто им зла не причинит. Наоборот: сейчас они познают райское блаженство и отправятся прямиком в Царство Вечных Наслаждений! Нужно лишь не противиться и внимательно слушать! И выполнять всё, как скажет голос. Ну, это я тебе примерный перевод говорю, Конан. Да и то: осознал я смысл сказанного только потом, когда всё уже закончилось. К счастью для меня — благополучно. Ну, почти.
Но — не к счастью для этих семерых оставшихся в живых и заколдованных голосом бедолаг!
Тут из кухни вынесли, наконец, и торжественно пронесли по центральному проходу вожделённое блюдо с зажарившимся на вертеле целым барашком, и два улыбавшихся во весь рот мальца, еле дотащившие тяжеленную ношу до стола Конана, вздохнули с облегчением, только поставив аппетитно пахнущее и дымящееся кушанье посреди этого стола. Конан почуял, как словно сами по себе жадно зашевелились его ноздри и потекла слюна в глотку:
— Мардук его задери! Пахнет восхитительно! Спасибо, Халед, Рашид! — он кивнул мальчишкам, после чего сделал приглашающий жест ладонью сотрапезнику. — А ну-ка, Велемир! Попробуем теперь на вкус! Увидишь, прав ли я был насчёт кулинарных способностей нашего радушного хозяина!
Некоторое — довольно продолжительное! — время беседой за их столом и не пахло, хотя остальные посетители трактира даже и не думали снова начать повышать голоса́. И пока бо́льшая часть кушанья, оказавшегося и правда — на высоте самых изысканных гастрономических критериев, не оказалась уничтожена, никто из напарников и не подумал вернуться к рассказу.
Но вот почти весь молодой барашек, превратившийся в обглоданные кости, перекочевал на специально приготовленное второе блюдо, а Конан и Велемир утирали жир с рук и со ртов заботливо предоставленными в их распоряжение Юркиссом тряпками. Сам же подбежавший, как только увидал, что Конан с товарищем завершили трапезу, толстенький трактирщик, заискивающе склонился в поклоне:
— Надеюсь, уважаемый Конан-киммериец, и вы, его уважаемый гость, остались довольны тем, как мои помощники нашпиговали салом, инжиром и диким чесноком и натёрли благовонными травами этого барашка?
— Да. — Конан не счёл нужным скрыть увесистой отрыжки. — Уж если ты и твои помощнички чего и умеете, так это — придать даже обычному жареному барашку исключительный аромат и привкус! Клянусь селезёнкой Неграла, барашек отменный! Велемир?