Подойдя, киммериец заглянул в жерло ведущего вниз тоннеля. Нет, никто коварно и хитро там не прятался.
Отреза́ть головы ящеров, поражённых в мозг, было, похоже, уже не обязательно, но Конан не хотел рисковать. Трупы и головы оттащил подальше в лес. Теперь осталось только помолиться Крому, его небесному покровителю, да и начинать.
Дело предстояло кровавое и мерзкое, но сделать его было нужно. Земля должна принадлежать людям, а не чёрным магам и их рабам-прихвостням! Конан начал спускаться вниз. Видел он в темноте действительно неплохо — он не хвастал, когда говорил Резеде, что куда там до киммерийцев — каким-то кошкам!..
Тоннель выглядел в точности, как описал ему Велемир — всё время петлял и поворачивал, но спуск вёл всё время вниз — пройдя, как прикинул варвар, шагов пятьсот, он уже шагов на сто углубился под поверхность земли. То, что тоннель один и других выходов нет, Конана и радовало, и напрягало. А ну как Велемир и его партнёры по неудавшемуся делу просто плохо провели разведку, и выходов имеется куда больше? Просто они, например, хорошо замаскированы! Не хотелось бы столкнуться с отрядом, зашедшим ему в тыл — в тесноте тоннеля точно можно тогда получить укус в какую-нибудь часть тела! А это в планы киммерийца никоим образом не входило.
Но вот впереди замаячило что-то более светлое, чем просто очередной поворот. Конан замедлил шаг, осторожно выглянул из-за очередного поворота тоннеля. Точно! Большой зал — судя по всему, как раз тот, где злосчастный отряд Велемира принял своё «преображение». Огромное круглое пространство абсолютно пусто — нет даже знакомых по другим таким делам и даже ставших в какой-то степени традиционными алтарей, колонн или тронов… Только несколько факелов в держаках на стенах освещают «парадный зал» логова.
Значит, пора.
Конан вынул из маленького кошелька на поясе кусочек воска. Размял. Разделил на две одинаковых части. Плотно вдавил в уши. Покачал головой, пооткрывал рот. Вдавил правый комочек чуть поглубже. Порядок. Он, конечно, теперь ничего не услышит и об опасности, случись таковая сзади, сможет узнать, только если будет почаще крутить головой. Он не любил таких обстоятельств: отличный слух — одно из важнейших условий работы профессионального воина. Но сейчас выбора не было: он знает слишком много языков. И если маг будет говорить на знакомом, никто не даст гарантии, что естество Конана не отреагирует так же, как отреагировали остальные бойцы загипнотизированного отряда — то есть превратится в послушную и безвольную тряпку. А этого бы не хотелось.
Выглянув в пещеру ещё раз, Конан убедился, что никого в ней так и не появилось. Странно. Ловушка?
Но ведь если письмо не дошло — маг не может знать, что Конан должен навестить его. Однако рассчитывать на беспечность и гостеприимность чародея не стоит. Исходить нужно из худшего варианта: его ждут, его будут стараться захватить врасплох.
Конан, мягко вынув меч из ножен, двинулся вперёд. Первый коридор, ведущий, если верить Саллаху, вниз, к холодным пещерам. С «мясом». Чисто. Второй — этот ведёт к камерам с зерном и овощами. Тоже — никого. Хм-м… Ладно, на его действиях это никак не скажется — он будет делать, что наметил.
Конан, прихватив из железного держака факел, свернул в третий коридор, ведущий, как он знал, к казармам.
Вот и первая комната. Надо же. Здесь есть даже дверь. Конан отворил и вошёл.
Неграл его задери! Ну точно: как в казармах! Трёхъярусные лежаки, почти до потолка. Идут сплошным настилом. И на каждом метре длины лежит тело. Ящера. Спящее тело. К Конану тела оказались повёрнуты хвостами — оригинально, конечно.
Но то, что все дрыхнут — странно. Обычно в больших казармах хотя бы два-три «солдата» всегда по каким-нибудь причинам, но — не спят. У кого-то могут болеть зубы, кто-то может захотеть в туалет, ещё кто-то глодает сухую корку — не дотерпев до завтрака… С другой стороны, убивать спящего врага — подло и бесчестно. Недостойно Конана!
Поэтому он вошёл и прикрыл за собой дверь — на той не оказалось даже засова. Затем приблизился и бросил в обложенный крупными кусками камня очаг, имевшийся посреди квадратной высокой комнаты и где припорошенные слоем пепла ещё теплились угли, факел, вынутый из одного из держаков в центральной пещере. Да ещё и подбросил охапку хвороста из тех запасов, что были огромной горой навалены в углу.
Взметнулось, вероятно, загудев, пламя, и дым тут же ушёл в дымоход, узкое отверстие которого располагалось прямо над центром комнаты. (Вот, значит, как ящеры приспосабливаются к ночной прохладе. Теперь понятно, почему они предпочитают заниматься своими делами днём!) Костёр затрещал, рассыпая искры и ярко разгораясь, Конан вернулся к двери и заорал: