Смысл сказанного был предельно ясен, но рассудок Джосера понимать его решительно отказывался. Хотелось кричать, сражаться, отстаивать достоинство своего рода. Однако какая-то чужая сила, довлеющая над ним, мешала этому. Он чувствовал могучее постороннее присутствие, всецело подавлявшее волю к сопротивлению, – или это присутствие ему только казалось? В любом случае сопротивляться он мог лишь в своей собственной душе. По яростной внутренней борьбе, отразившейся на мордах змеядских владык, Джосер с удивлением обнаружил, что и Танатос с Танитой испытывают подобные же чувства.
– Я приказываю вам совокупляться друг с другом, люди и змеяды! – звонко воскликнула королева Тхутмертари. – Отныне я воспрещаю плотские сношения в пределах одной расы. Люди, совокупляющиеся с людьми, будут подвергаться самым жестоким пыткам и самой мучительной смерти, равно как и змеяды, совокупляющиеся со змеядами. Отныне мужские особи людей должны вступать в плотскую связь только с женскими особями змеиного народа, а змеяды-мужчины – только с женскими особями человеческого племени. Каждый змеяд отныне имеет право взять любую женщину в любое время, а каждый мужчина – любую змеяду также в любое время. Каждая змеяда имеет право зачать от любого мужчины, а каждая женщина – от любого змеяда. Результатом зачатия в обоих случаях должен стать отпрыск новой расы змеелюдей. Согласно моим расчетам, женские особи будут рожать своим естественным путем; дитя змеяд появится на свет в яйце, а дитя женщин – посредством живорождения. Те и другие будут равны пред ликом Вечного Отца. – Так мы создадим новую расу властителей Мира. От людей она унаследует многочисленность, живучесть, ум, а от змеядов – жестокость, хитрость, преданность Повелителю…
Верховная жрица говорила еще, но Джосер се уже не слышал. Защитные силы организма сохраняли его от веры в реальность происходящего. Джосер не мог представить себе того, что обещала ему и всем прочим Тхутмертари. Никакая воля Повелителя не заставит его совершить это… И Джосер почувствовал, что постепенно одолевает оковы чужой силы, сковавшей его члены. Он не сразу понял, что королева обращается к нему. Подняв налитые болью глаза, принц увидел перст, указующий на него.
– Ты, брат, – сказала ему Тхутмертари, – верно служил мне и помог воплотить многие мои мечты. Я ценю твою службу. В знак моей признательности я доверяю тебе открыть священную оргию. Начинай же!
Чужая сила вновь нахлынула на него, заставляя повиноваться. По привычке он обернулся к Камии, застывшей, точно каменная статуя. Режущий ухо смех Тхутмертари остановил принца.
– Нет, не ее, Джосер! Таниту! Ты возьмешь Таниту, брат!
Словно в страшном сне, принц медленно обернулся и встретился глазами со змеядской царицей. И прочитал в них неподдельный ужас.
– Нет!!! Не бывать этому! – с хриплым свистом воскликнула аккала. – Не может ничтожный человек, презренное животное, оставить свое нечестивое семя в лоне владычицы древнего змеиного народа! Только мужу моему принадлежу я!
Стройный рев возмущенных голосов подданных поддержал ее. И вновь безжалостный смех королевы разнесся под сводами древнего зала. Казалось, она развлекалась.
– Ты осмеливаешься бунтовать против моей воли, аккала?! Против воли Повелителя?! Клянусь щупальцами Змея, я не потерплю бунта что от людей, что от змеядов. Ступай, Джо-сер, и возьми ее! А ты, Танита, иди и покорись ему!
Принц почувствовал, как ноги несут его к аккале. И как помимо воли, его, Джосера, воли, возникает желание. Он увидел, что Танита двинулась ему навстречу. В ее глазах тоже были ярость, унижение – и желание. Они встретились прямо перед троном королевы. Они были одного роста. Джосер возложил руки на ее плечи, а она прильнула к нему. Он ощутил, как волнующе холодна ее чешуйчатая кожа, а она почувствовала, как возбуждает ее тепло его тела. Оба услышали довольный хохот Тхутмертари.
– А теперь ты, Танатос, возьми Камию. • Принц Джосер вздрогнул; вздрогнула и затем отпрыгнула от него аккала Танита.
– Неужели ты изменишь мне с этой жалкой человеческой сучкой, Танатос?! – с невыразимой болью в голосе вскричала она.
– Нет, клянусь Сетом, я не изменю тебе, Танита! – взревел огромный змеяд и дерзко встал перед троном королевы. – Можешь пытать меня. Святейшая, но акках змеиного народа не унизится сношением с человеческой женщиной! Уж лучше я приму смерть от проклятого солнца!
Змеяды взволнованно зашумели: воистину не было для них более ужасной казни, чем смерть в пустыне от лучей Солнечного Митры!
– Отлично, Танатос, отлично! – захлопала В ладоши девушка на троне. – Я буду пытать тебя, бунтовщик. Не солнцем, а иной пыткой, самой страшной для тебя! Ты сам назвал ее. Таковой пыткой станет для тебя совокупление с Камией. Так давай же! Бери ее!
Перст Тхутмертари указывал на бледную, как сама Смерть, принцессу. Чужая сила покорила Танатоса. Джосер с содроганием узрел, как здоровенный змеяд двинулся к его жене, и как отросток, болтавшийся между ног Танатоса, набирает силу… Принц попытался заступить ему дорогу, но Танатос прошел мимо. Наконец Камия оправилась от оцепенения и завопила:
– Не трогай меня, тварь, или пожалеешь об этом!
В руке ее появилась рапира. Внезапно Джо-сер понял, что убивать нужно не Танатоса. И не Таниту. То есть, конечно, их нужно убивать. Обязательно нужно. Но сперва следует умереть не им.
Рапира зазвенела по полу, и змеядский акках схватил Камию. Он был на две головы выше ее. Жалобно затрещала рвущаяся серебряная туника принцессы. Бездушные глаза показали Джосеру, как Танатос поднимает и тискает его жену, а та бьется, силясь вырваться из его железных обьятий.
– Нет!! – тоскливо завопила Танита и изо всех сил ударила мужа по голове.
Акках пошатнулся и выпустил принцессу. Та упала, но тотчас вскочила и бросилась под защиту своего супруга. Джосер с трудом узнавал ее: Камия как будто постарела лет на десять. Тяжелая пощечина легла на его лицо.
– Как можешь ты спокойно смотреть на это?! Неужели ты позволишь этой хвостатой твари изнасиловать твою жену?! Если так, я прежде расскажу твоей сестре, какую игру ты ведешь с ней!
Все, довольно. Не нужно рассказывать. Игра закончена. Пожалуй, это будет достойный конец.
Джосер не ответил жене. Собрав в кулак всю свою волю, он разорвал оковы чужой силы. Секунда – и тяжелый меч в его руке. Прыжок к трону – прыжку этому позавидовал бы горный леопард. Краем глаза принц увидел, что Танатос тоже бросился к трону с волнистым клинком. Враждебные цивилизации сошлись в едином страстном желании. Два меча ударили одновременно. И оба с жалобным визгом сломались о спинку трона.
Со змеиной гибкостью королева проскользнула меж двух напавших на нее воинов, оказалась сзади их и стремительным движением заломила им руки за спину. Танатос и Джосер взревели от жуткой боли. Тхутмертари столкнула их друг с другом, а затем, обернув вокруг себя, с силой вытолкнула обратно в зал. Акках и принц покатились по полу. На все ушло лишь две секунды.
А девушка, поправив шевелящиеся платье и прическу, снова уселась на Трон из Слоновой Кости. Она более не улыбалась.
– Ну хорошо, – прошипела она. – Пусть так. Игра раскрыта. Ты просто дурак, брат мой, принц Джосер. Мне не дано читать чужие мысли, но твою игру я раскусила сразу. При нашей первой встрече. Еще тогда, когда ты спас меня от арбалетов Тот-Амона. Я всегда видела тебя насквозь, брат. Ты был хитер, очень хитер. Одного не учел ты: твоя игра – это всего лишь маленькая и незначительная часть моей игры. Ты играешь в нее так, как того хочу я. Ты ввязался не в свою игру, Джо-сер, а в мою. И заканчивать твою игру тоже буду я.
– Не-е-ет!!! – горестно простонал принц, поднимаясь с пола.
– Да, – в своей обычной манере передразнила его Тхутмертари. – Я открою всем присутствующим, на что ты рассчитываешь. Вернее, рассчитывал. Ты хотел привести меня к власти, чтобы я расчистила для тебя пространство вокруг трона. Чтобы моими руками устранить всех, кто может представлять угрозу твоим притязаниям на власть. Ктесфона, Тот-Амона, жрецов, Рамину, Рамзеса и других. Однако этим твои замыслы не ограничивались. Масштаб их не может не восхищать: ты хотел моими руками создать новую империю, более могущественную, нежели наша старая Стигия. Вот зачем ты прикинулся моим преданным слугой. Когда же я сделала бы все это, ты намеревался убить меня и захватить власть, а с властью и все то, чего я смогла бы добиться. Ты помышлял просто использовать меня как орудие убийств и завоеваний! Скажешь, не так?