Глава XIV
«Поиск и сон»
– Не могу поверить, что это случилось, – горько выговорила принцесса Камия.
Они с Джосером лежали друг подле друга на своей постели, но, как попали в нее после священной оргии, вспомнить не могли.
– Не могу поверить… – продолжала принцесса. – Эти скользкие твари лапали меня… Тискали… О, Сет! Они сделали это! Они осквернили меня…
– Да, они сделали это, – хмуро молвил принц. – И я сделал… С их женами… Сколько их было, не помню…
– Что же со мной теперь будет, Джосси?
– Что будет, что будет… Что со всеми, то и с тобой. Ты родишь…
– Но я не хочу рожать подобную мерзость! – взвизгнула Камия.
– А думаешь, кто-то хочет?! – рявкнул на нее муж. – Никто не хочет! Даже эти хвостатые ублюдки не хотят. Кто бы мог подумать, они блюдут чистоту своей поганой расы!… Но всем придется… Ибо так хочет она…
Камия отшатнулась от него – столько теперь было лютой ненависти к Тхутмертари в его словах. Запоздалой ненависти…
– Ты больше не прикоснешься ко мне, Джосси.
– Это почему? – удивился он. – Из-за ее запрета? Плевал я на него. Ты же слышала: я счастливчик. Я буду жить, пока она не соизволит одарить меня человеческой смертью. В память о нашем общем отце Ментуфере, будь он проклят!
– Нет. Я сама тебе не позволю. Я осквернена. Во мне семя мерзких тварей. Я недостойна тебя.
– Какая чушь! – взревел Джосер. – Я люблю и всегда буду любить тебя. Этого она не может мне запретить. Ты ни в чем не виновата, Ка! Ты жертва. Все жертвы. Во всем лишь она одна виновата!…
– Ты прав, человек. Лишь она во всем виновата, – послышался низкий свистящий голос, и в опочивальню принца вошли Танатос и Танита.
Джосер и Камия побледнели и инстинктивно взялись за оружие.
– Что вам нужно, твари? – спросил принц. – Вам мало одной ночи?
– Ты осквернил меня, человек, – с тоскливой обреченностью констатировала Танита. – Ты опозорил аккалу перед моим народом.
– После меня тебя многие осквернили и опозорили, – с невольной усмешкой молвил Джосер.
Танатос вспыхнул и схватился за меч. Джосер также вскочил и обнажил свой клинок. Он знал, что рано или поздно пустит кровь насильнику своей жены. Однако сейчас, именно сейчас, он испытывал такую усталость, что сражаться ему вовсе не хотелось. Как видно, похожие чувства испытывал и змеядский царь.
– Оставьте оружие, – сказала Танита. – Мы пришли не для того, чтобы воевать.
Акках первым опустил клинок, и принц доследовал его примеру. Камия спросила;
– Тогда зачем пришли вы?
– Мы не глупцы, – проговорил Танатос. – Мы понимаем, что ваша смерть ничего не изменит. Не вы устроили эту гнусную оргию. Ты правильно сказал, человек: все мы жертвы. Но мы, змеяды, не хотим больше быть жертвами. А вы, люди, хотите?
– Вопрос глупца, – фыркнула принцесса.
– Глупцы вы, – ответила аккала, – если валяетесь здесь в бездействии.
– А что мы можем? – с болью в голосе молвил Джосер.
– Мы можем попробовать, – внушительно произнес акках.
– Ты думаешь о том, о чем думаю я? – Танатос кивнул ему. – Так тебе мало одной попытки?
– Мало, – прошипел царь. – Я буду пытаться еще. У нас осталось не много чести, но мы обязаны сохранить, что осталось.
– Без надежды на победу?
– С надеждой, – сказала Танита. – Мы должны объединиться. Мы и наши народы. Мы должны нанести удар внезапно.
– Я согласна с Танитой. – Камин встала с ложа и, преодолевая отвращение, подошла к аккале. – Мы обязаны попробовать. Иначе каждый новый день будет для нас хуже предыдущего.
– А я согласен со своей женой, – молвил принц.
– Мы должны скрепить наш союз кровью, как положено, – заметил акках.
– Брось! – усмехнулся Джосер. – Разве мало тебе крови? И разве кто может теперь сказать, что положено, а что – нет? Достаточно нашего общего желания.
Все четверо согласно кивнули.
«Как только умрет твоя сестра, ты отправишься вслед за ней, осквернитель моей жены. И эта человеческая сучка не успеет родить от меня чудовище», – подумал в этот момент Танатос.
«Вы заплатите за все, люди. Мы сумеем рассчитаться с вами и без королевы. Одно обещаю: вы умрете быстро», – подумала Танита.
«Клянусь Сетом, за первой змеей последуют остальные. Тебя, хвостатая мерзость, я прикончу первого. А твою супругу – следом за тобой», – подумал Джосер.
«Глупые змеи. За двадцать тысяч лет так ничему и не научились. Но теперь мы не позволим вам спрятаться в Йесет-Мете, Мы истребим ваше подлое племя. И начнем с вас двоих», – подумала Камия.
Не успели они так подумать, каждый свое, как отворилась дверь, и в палату вошла Тхутмертари. Ни символов власти, ни одежды на ней не было. Королева прошла к креслу и уселась. Огромные сапфировые глаза смеялись.
– Так-так, – сказала она, закинув ногу за ногу. – Вот вы и вместе. Я вижу, вам удалось поладить. Значит, наша священная оргия пошла вам на пользу. Я рада…
Оправившись от первого шока, все четверо одновременно переглянулись. Сейчас или никогда! – прочитал каждый в главах другого. Быстрее молнии рванулись четверо к сидящей девушке, даже не тратя времени на поиск оружия. У Джосера и Танатоса были новые мечи, а Танита и Камия намеревались прикончить ненавистную владычицу голыми руками.
…Никто из них не понял, что именно произошло. Золотистое тело мелькнуло перед ними, а в следующий миг каждый из четверки ощутил резкую боль, от которой самопроизвольно закрылись их глаза. Когда же глаза открылись, Танатос, Танита, Джосер и Камия увидели себя лежащими общей кучей на полу лицом вниз и Тхутмертари, попирающую своими ногами их тела.
– Слабоваты вы против меня, цари и принцы, – насмешливо молвила она, снова садясь в кресло.
– Мы не волшебники, – тяжело проговорил акках, поднимаясь с пола. – Ты победила нас чарами.
– Неправда, – равнодушно повела плечами королева. – Ни там, в тронном зале, ни здесь, я не прибегала к помощи чар. У меня на это просто не было времени. Я побеждаю вас силой и ловкостью. Так что вам придется покориться мне.
– У меня даже не было времени воззвать к тебе. Сур, раб мой, – добавила она.
– Когда-нибудь ты пожалеешь, что сняла с меня заклятие оберегать тебя. Ты полагаешь себя неуязвимой?
– Для этих ничтожных – да. Как видишь, я в состоянии сама за себя постоять.
– И все же они убьют тебя. Не эти, так другие. Не теперь, так потом…
– Не убьют. А вот любопытно, с какой стати ты, Сур, прежде называвшийся иначе, печешься о моей безопасности? О безопасности той, которая закабалила тебя?
– Знаешь, я как-то к тебе привязался. Сам не знаю, почему.
– А я знаю. Мои злодейства впечатляют тебя, бездушную душу, как и все великое.
– Не могу не согласиться.
– А еще ты завидуешь мне. Я стану владычицей Мира. Я, а не ты. А ведь ты так этого хотел, бедняжка карлик!
– Я тебе не завидую.
– Ты молодец. Сур. Умеешь принимать поражение достойно. Редкое качество в наши дни! Знаешь, мне хочется немного обрадовать тебя. Ты, наверное, устал исполнять мои приказы.
– Да ладно. Я уже привык.
– Ну так вот, я все менее и менее буду нуждаться в тебе и в твоей силе. А затем и вовсе дам тебе бессрочный отпуск. Я не хочу, чтобы ты ставил мои победы себе в заслугу.
– С каких это пор тебя интересует мое мнение о твоих победах?
– С недавних. Я тоже привязалась к тебе, Сур. Знаешь, приятно иметь столь могущественного раба.
– А я уж было подумал, что ты собираешься меня отпустить.
– Как же ты наивен. Сур, раб мой! В ментальном эфире раздался горестный вздох, и Тхутмертари сочла нужным добавить:
– Не дождешься. Судьба свела нас навечно.
Пока имел место этот мысленный диалог, побежденная четверка поднялась с пола и встала перед королевой. Никто из них не желал более скрывать от Тхутмертари своей ненависти. Отметив это, девушка улыбнулась.
– Вы ненавидите меня. Это очень хорошо. Я рада. Плохо было бы, если б вы любили меня. Если б вы любили меня, я бы могла опасаться, что вы меня возненавидите. А вы уже ненавидите меня. Значит, у вас нет никаких козырей и мне нечего опасаться. Ненависть и страсть к мщению – самые сильные чувства. Они сплотили вас, заклятых врагов, и точно так же сплотят ваши народы – змеядов и людей. Передайте свою ненависть ко мне вашим народам, разожгите ее! Пусть люди и змеяды возненавидят меня, как возненавидели меня вы,… Сплотившись, вы будете исполнять мою волю лучше, нежели действуя раздельно. Я рада, – повторила она. – Вы для меня – меньше, чем насекомые для вас. Вы для меня – орудия, и мне неважно, что орудие думает о хозяйке. Просто вы должны знать, что никуда не денетесь от своей владычицы, так как всецело принадлежите мне.