– Тхутмертари не скрывала от нас своих целей, – заметил Просперо. – Ей нужна была власть над миром, но сперва она хотела стать королевой-жрицей Стигии. Мы полагали ее мечты пустыми грезами. Мало ли что напричудится свихнувшейся змеепоклоннице…
– Тот-Амона следует понимать так: что ей удалось достичь своей первой цели, – произнес Хадрат. – Значит, и его слова: «Она собирается утопить Мир в крови» – не преувеличение. Боюсь сказать, но мы имеем дело с опасностью куда более страшной, нежели угроза Ксальтотуна или Тезиаса! С самой ужасной опасностью, какая только может угрожать миру людей!
Гнетущее молчание воцарилось в чертоге асурского храма. Божественно прекрасное и отмеченное печатью бесконечной злобы лицо стигийской волшебницы стояло перед мысленным взором Конана. В мозгу его мгновенно пронеслись все эпизоды его общения с Тхутмертари: внезапное появление ее в шатре на границе Аквилонии и Немедии; совместный поход к Замку Синих Монахов, магический поединок Тхутмертари с Тезиасом и ее поражение, новое появление принцессы в Стране Небесного Народа, где она спасла Конана и Пелиаса от развоплощения, скитания по Преисподним Мирам, схватки с демонами и, наконец, предательство в Кеми… И, конечно, позор колдовского озера, где Тхутмертари без труда совратила его, а он, Конан, легко поддался… Под любящим взглядом Зенобии он невольно покраснел. Как же мог он изменить любимой Зенобии с этой змеей!
Супруга взяла его руки в свои, поднесла к губам и нежно поцеловала. Конану стало невыразимо стыдно за все, что происходило в Мире в последнее время. За все! Подсознательно он чувствовал, что каким-то необъяснимым образом приложил руку ко всем ужасам, творящимся ныне. Не по злой воле, нет, – по недомыслию. Коварные боги давно давали понять ему, что он виновен. В чем, неизвестно, но виновен. И может быть, именно поэтому все его попытки одолеть Джейка заканчивались провалом? Наверное, боги полагают, что вина Конана слишком велика, чтобы можно было позволить ему хотя бы маленький успех. Может быть, поэтому дела свергнутого короля в Тарантии идут все хуже и хуже, и, если бы не пришелец, сегодня ему, Конану, его друзьям и соратникам пришел бы конец. Что же это значит? А это значит, что боги как бы подталкивают его: ты сначала исправь свою вину, Конан-киммериец, а лишь затем мы позволим тебе вырвать твою страну из-под гнета захватчиков. Очевидно, они считают дела в Стигии и вокруг нее поважнее дел в Аквилонии. Нет, не привык вольнолюбивый Конан идти на поводу желаний властительных богов! Но теперь, когда желания эти совпали с его интуицией, с последними событиями, странными на первый взгляд доводами Хадрата и с собственными его умозаключениями, Конан уже не мог поступить иначе. Чувствуя свою вину, он также чувствовал себя обязанным исправить ее. И если для этого нужно спасти Мир, он, Конан, его спасет!…
Киммериец встал и пригладил непослушные волосы. Он знал, что делать. Давно знал, но не мог заставить себя изменить своим привычкам. То, что он собирался сделать сейчас, нужно было сделать раньше, а не сидеть в Тарантии в тщетной надежде вернуть себе трон. Время потеряно. Драгоценное время – сколькими тысячами человеческих жизней заплатил Мир за его промедление? Но уж лучше поздно, чем никогда!
– Я уезжаю из Тарантии, – сообщил он всем свое решение. – Сейчас.
– В провинцию? – изумленно спросил Просперо, памятуя о том, что прежде Конан категорически отказывался покидать столицу.
– Нет. Я покидаю Аквилонию. На время, конечно, – поспешил прибавить киммериец, предвосхищая вопросы. – Не спрашивайте, куда. Это мое дело. Только мое, – задумчиво прибавил он.
Хадрат внимательно посмотрел на него и сказал:
– Что ж, ты принял решение, государь. Не буду отговаривать тебя. Верю, ты знаешь, что делаешь. И что поставлено на карту. Будь осторожен, и да хранит тебя Асура, государь!
Конан кивнул. Соратники в один голос вызвались сопровождать его в новом походе.
– Нет, – отрезал Конан. – Оставайтесь здесь. Там, куда я еду, нужен только я. Вы нужны мне в Аквилонии. Пока я буду отсутствовать, постарайтесь найти и сплотить наших сторонников. Верю, такие люди еще остались. Когда я вернусь, мы должны быть готовы нанести Джейку сокрушительный удар… Со мной поедут лишь Зенобия и Конн. Собери сына, Зенобия, а ты, Хадрат, позаботься насчет коней. Ночью мы выезжаем.
– Хорошо, государь. – Жрец поклонился.- Пока ты отсутствуешь, я буду досаждать Джейку с помощью своей нехитрой магии. И попытаюсь выйти на этого странного пришельца, нашего союзника…
– И ты будь бдителен, Хадрат. Знаешь, я по-прежнему не верю в чистые намерения этого человека. Мне не внушают доверия люди, ведущие свою игру за спинами других. А то, что он внезапно спас нас, лишь подтверждает, насколько он может быть опасен. Вряд ли им двигала любовь ко мне. Такие люди никогда ничего не делают просто так. Значит, ему что-то нужно от нас. И, клянусь бородой Крома, то, что ему нужно, может нам очень не понравиться! Да, он спас нас, но это не повод для нас становиться его друзьями. Я не раз обжигался на этом ~ вот хотя бы с Тхутмертари: змея спасала меня от верной смерти не один и не два раза. Теперь я думаю, может быть, лучше было бы, если б она не смогла спасти меня… – процедил Конан сумрачно.
– Я учту твои слова, государь, – кивнул Хадрат. – Конечно, я буду осторожен.
На том и расстались.
А едва солнце скрылось за горизонтом, два крепких вороных коня выехали из Восточных ворот Тарантии. Узнать Конана и Зенобию во всадниках было почти невозможно. Позади Зенобии в специально приспособленном седле, более похожем на маленький паланкин, сидел трехлетний Конн. Он спал. В отличие от маленького принца, жучок Боба Рэнквиста неизменно бодрствовал. Притаившийся в складках седла, электронный шпион не мог видеть Конана и Зенобию, но слышал их отлично и все услышанное исправно передавал своему любопытному хозяину…
Выехав на Большой бельверусский тракт, всадники пришпорили коней.
– Ну а мне ты можешь сказать, куда мы направляемся? – спросила мужа Зенобия.
– Конечно, – ответил Конан. – Мы направляемся в Карпаши, к магу Милиусу. Я собираюсь тебя с ним познакомить.
Интерлюдия
Глубоко под землей, в Зале Черного Круга главного луксурского храма Сета – там, где размывается грань между мирами людей и духов, – прекрасная волшебница Тхутмертари вглядывалась в полированную поверхность черного кубического алтаря. Злобным ликованием светилось ее одухотворенное лицо, и победительная улыбка змеилась по рубиновым губам. Ибо видела Тхутмертари не навечно застывший камень жертвенника, а картины живые, реальные, но оттого куда более страшные…
Она видела свою Армию Тьмы, марширующую по древней земле Стигии. Словно зловещая клякса непроглядного мрака, расползалась Армия во все стороны, и дыхание Ужаса разносилось далеко впереди нее.
Вот идут люди. Стигийские воины вооружены широкими мечами, копьями и луками. Давно, ох как давно не приходилось им выступать в настоящий военный поход! Ну что ж, грядущая молниеносная война Стигии против всех с лихвой компенсирует четверть века мирного царствования короля Ктесфона. Стигийское воинство напомнит, сколь могуче и непобедимо оно, если народы Хайбории успели позабыть об этом.
Велика сила стигийского воинства, но не в одних лишь людях заключена она. Вот идут змеяды, двуногие чешуйчатые существа с хвостом, потомки и наследники прежних хозяев планеты. Они спешат отвоевать себе Мир и отомстить человеческому племени за тысячелетия позорного изгнания. В предвкушении долгожданного возмездия радостно щерятся широкие акульи пасти, сильные руки сжимают длинные волнистые клинки, более походящие на застывших в стали змей.
За ними спешат демоны. О, нет, это не те демоны, которыми злые волшебники обычно пугают суеверную чернь! И не те, что сторожат эфирные тропы Астрала по прямому велению Владыки Сета, Князя Тьмы. И не присные Нергала, охраняющие тысячелетнюю незыблемость Серых Равнин – последнего обиталища заблудших душ. И не страшилища из Иных Миров, где Сет, Нергал и Ариман одинаково безвластны и где правят незнаемые боги, несравнимо более жуткие и враждебные любому смертному, будь то человек, эмеяд или растворившийся в пыли Минувшего глахан… Эти демоны, шествующие сейчас по пустыне Стигии, созданы не для того, чтобы вселять ужас, сторожить и охранять. Они созданы, чтобы сражаться и убивать. Никакой магии нет в них, и от обычных смертных они отличаются разве что своим происхождением да силой, многократно превосходящей силу как человека, так и змеяда. Это боевые демоны, существа из плоти и крови. И неважно, что плоть подобна камню, а кровь черна; убить такого демона возможно оружием смертных – но воистину величайшим героем нужно быть, чтобы свершить сей подвиг! Мало, ох как мало осталось в Мире таких героев – может быть, с десяток наберется, но на всех боевых демонов их все равно не хватит, усмехнулась у черного кубического алтаря королева и верховная жрица Тхутмертари.