И только поэтому остался бы жив.
Конан не был ни начинающим, ни малоопытным. И заметил колечко это сразу. С первого же мимолетного взгляда.
За одну эту вот безделушку можно было оптом скупить не только все, что красовалось на руках и одежде его собеседника, но и все, что их в данный момент окружало. Включая бесценные султанипурские настенные и напольные ковры, в которых человек утопает чуть ли не по колено, и две не менее бесценные кхитайские вазы тончайшего фарфора, что стояли под аркой у входа во дворик. (Издержки профессии — Конан всегда, оказавшись где-либо в первый раз, автоматически фиксировал все самое ценное, даже если вовсе и не собирался в данное помещение наведаться немного попозже — уже без приглашения и в отсутствие хозяев.) Про такие мелочи, как усеянная драгоценными камнями золотая и серебряная посуда на низеньком лаковом столике, и вообще говорить смешно.
И вовсе не потому, что все драгоценности эти были фальшивыми. Наоборот! Маленькое черное колечко как раз таки и было гарантией их подлинности. Обладатель его никогда не опустился бы не то что до фальшивок — до не слишком чистых или просто мелковатых драгоценностей он не опустился бы никогда!
Просто невзрачненькое колечко это было практически бесценным.
За него одно при желании можно было, наверное, купить весь Шадизар и полдюжины окружающих его деревень в придачу. Или целую дюжину — чего мелочиться-то? Если бы, конечно, нашелся покупатель, не только настолько богатый, чтобы без проблем заплатить подобную цену, но и настолько безрассудный, чтобы колечко это в руки взять. Потому что носить это кольцо без вреда для собственного здоровья мог только один человек на земле — потомственный туранский шахиншах, единоличный правитель Султанипура.
И то — только после проведения всех необходимых церемоний по законному возведению его на престол престолов…
Кольцо это было невероятно старым, и каждый новый придворный маг считал своим прямым долгом и почетной обязанностью наложить на него еще пару другую небесполезных для своего господина заклятий. На плодовитость и верность жен. На быстрое исцеление ран. На хорошее здоровье. От отравлений. От неудачи на охоте. От вражеской стрелы. От измены друга. Да мало ли каких «от» и «на» понапридумывали эти многочисленные маги за прошедшие века?! Кольцо от этого настолько пропиталось магией, что уже само по себе являлось властью, а не просто служило ее символом.
Маленькие и слабые заклятья, накладываясь друг на друга, переплетаясь и образуя сложные решетки, со временем превратились в заклятье невиданной силы. Поколения два назад правящая династия Туранского Султаната едва не сошла на нет, такие вокруг этого колечка развернулись баталии. История умалчивает, само ли кольцо научилось защищаться или придворный маг того времени постарался, но после нескольких жутких смертей всем стало понятно, что безнаказанно трогать его даже после смерти предыдущего правителя может только прямой наследник по крови. Да и то — лишь после особых настраивающих ритуалов, должных превратить его из наследника в настоящего шахиншаха…
Именно шахиншахом и был смуглый молодой человек с дерганными жестами и безумными глазами, нервно расхаживающий сейчас по внутреннему дворику построенного в романском стиле уединенного палаццо и при помощи многословного цветистого перевода не менее многословно и цветисто объясняющий Конану суть проблемы.
Четыре месяца назад он, шах всех шахов и повелитель всех правоверных, был нагло и гнусно ограблен. Из его бесценного и тщательно охраняемого сада наглые воры гнусно похитили Райскую Яблоню, жемчужину коллекции и усладу шахских очей, отраду шахского сердца и печени. Именно под сенью этой яблони предпочитал проводить молодой шахиншах послеобеденные часы, у ее корней ночами виделись ему самые сладкие сны, навеваемые самым усладительным ветерком. Но вовсе не из-за подобных шахиншахских привычек не было ей равных под этим небом.