— Мы уже давно прошли первый ярус замка, — пробормотал Конан, — а конца этой проклятой лестнице не видно! Не иначе, она ведет в преисподнюю!
— Не говори так, — прошептал немедиец, — не к месту.
— Я вот все думаю, — продолжал Конан, — почему призраки нас не тронули? Тех, черных, искрошили всех, кроме самого ловкого, а нас — не тронули! Почему?
Кушух промолчал. Еще рано знать Конану о таких вещах. Еще больше он может насторожиться, и тогда — все сорвется. Весь план попросту рухнет. Рано, рано…
— По-моему, мы спускаемся не в подвалы замка, — Конан обернулся, — мы спускаемся в недра горы. В подземелье, которое, я думаю, к замку не имеет никакого отношения.
— Ты прав, — нехотя произнес Кушух, — исчезающий замок — только ворота в древнее подземное царство.
— Откуда ты знаешь? — Конану все меньше нравился скрытный и хитрый спутник. Слишком многого он не сказал.
— Я собирал легенды об этих местах, — уклончиво ответил немедиец.
— Значит, древнее подземное царство? — проворчал Конан. — И что говорят легенды? Кто в нем жил? Или живет и по сей день?
— Легенды гласят, что созданы эти пещеры в недрах земли в незапамятные времена, — начал Кушух, — и кто их сотворил — неизвестно. Некоторые считают, что гномы — во времена расцвета. Другие говорят, что тут в огромных количествах плодились драконы. Упоминают и неких «первых людей» — разное говорят.
— А что легенды говорят о сокровищах?
— Что тут таятся несметные богатства! Что же еще?! И что много тысячелетий драконы сторожили подгорные кладовые.
Наконец бесконечная лестница кончилась. Перед людьми, дерзнувшими пробраться в это царство вечной тьмы, открылась арка, за которой виднелось множество ходов и тоннелей.
— Отдохнем, — предложил Кушух, — а заодно и поразмыслим, куда нам двигаться.
Конан мрачно заметил:
— Так ты, я вижу, понятия не имеешь, где тут те самые кладовые, которые драконы стерегли.
— Я знаю, что нужно идти по третьему тоннелю и считать ответвления и повороты. В нужные — сворачивать. Не беспокойся, Конан, — усмехнулся немедиец, — я приведу тебя туда, куда обещал.
После короткого отдыха Кушух уверенно пошел, вперед держа перед собой факел. Множество разветвлений, боковых ходов… Немедиец непрерывно бормотал под нос, считая повороты.
— Пришли, — неожиданно остановился Кушух, — тут, за этой дверью…
Перед ними высилась двустворчатая чугунная дверь, украшенная барельефами неведомых зверей.
— Тут должен быть хитрый замок, — бормотал Кушух, передав факел Конану и шаря руками по обе стороны двери.
С некоторым удивлением смотрел варвар, как мечется вокруг двери его спутник, нажимая на все выступы и рассматривая трещины. Внезапно массивные створки раскрылись, как по волшебству. А, может, это и было волшебство.
Как одержимый, вбежал Кушух внутрь. Конан вошел следом. Не слишком большая пещера, стены — из цельного камня, никакой кладки. Пещера была целиком вырублена в скале. Вдоль стен — массивные, окованные железом сундуки. Несколько факелов на стенах. Конан тут же зажег их все.
— Ну, что? — Голос немедийца звенел. — Сможешь унести все то, что хранится в сундуках? Смотри! Смотри! — Он откидывал одну крышку за другой. — Смотри, Конан!
При свете факелов в сундуках переливались драгоценные камни — алмазы, рубины, сапфиры, опалы, изумруды… Огромной величины… В невероятных количествах…
Конан, как зачарованный, медленно переходил от одного сундука к другому.
— Набивай мешок! — И Кушух показал пример, зачерпнув несколько горстей кровавых рубинов.
Пока Конан не торопясь, складывал в заплечный мешок самые крупные камни, Кушух весело набил свой тем, что попало под руку, а затем незаметно скользнул в другой конец пещеры. Там, в небольшой нише стояла резная каменная чаша, наполовину наполненная прозрачной, густой жидкостью. Прямо над чашей нависал переливающийся всеми цветами радуги странного вида сталактит. С конца его, раз в несколько лет, отрывалась капля. По одной капле в несколько лет… Это и был эликсир молодости и вечной жизни.
— Мало, мало натекло, — бормотал Кушах, — может не хватить… — Трясущимися руками он поднес чашу ко рту, глубоко вздохнул и выпил содержимое. Показалось, что он глотнул сгусток огня. Но мгновенное жжение прошло, и немедиец почувствовал прилив сил. Зелье начинало действовать.
Итак, эликсир выпит, мешок с камнями надежно привязан за плечами, пора выполнить то, что задумано. Схватив факел, Кушух быстрым шагом прошел мимо Конана, и прежде чем киммериец понял, что его предали, — захлопнул чугунные створки. Двери закрылись с легким приглушенным стуком.
— Умели гномы делать… — усмехнулся немедиец. — И бесшумные, и легкие, и открыть можно только снаружи…
— Конан! — крикнул Кушух. — Посмотри, что спрятано в самом большом сундуке! Там, в конце пещеры! Посмотри, Конан, посмотри!
Конан все понял, как только захлопнулись двери. Уже зная, что это бесполезно, он, напрягая мышцы, уперся в створку плечом. Толкнул. Раз, другой… Затем, поднеся ближе факел, стал искать потайной камень, который мог бы открыть двери.
— Не пытайся, Конан открыть их изнутри! — веселился Кушух. — Они открываются только снаружи! Лучше посмотри в большом сундуке! Следующий, кто сюда придет, о тебе позаботится! Посмотри!
Скрипнув зубами, Конан оглянулся. Действительно один, самый большой сундук был закрыт. Подойдя и откинув крышку, Конан увидел, что сундук доверху набит скелетами.
— Вот такое оружие делали гномы, — заканчивал рассказ Ивар, сидя на камне в окружении товарищей.
— Значит, его можно отличить по узорам? — спросил кто-то.
— Да нет, по узорам-то как раз и ошибиться легко. Узорчатую-то сталь наши ковать научились! Отличить только по прочности можно! Хоть камни руби ей, хоть железо — не одной выщерблины не будет! Да по гибкости — саблю из той стали, что гномы выковали, можно в колесо согнуть, если силу, конечно, применить огромную. А она разогнется — и как ни в чем не бывало! Вот что эту сталь отличает! Да только мало уже гномов остается. Мало и сабель делается.
— Ну, а те, что раньше они сделали — когда их, гномов, много было — куда ж те сабли делись?
— Знамо куда! Раньше-то воинов с оружием хоронили. Особенно знатных — у них, у знатных, и было это чудо-оружие. С ними оно в могиле и лежит. Мне даже курганы показывали, где похоронены знатные воины с саблями и кинжалами гномов.
— А если?..
— Да нельзя! Нельзя тревожить прах воинов! И вообще нельзя прах тревожить… — Ивар умолк, в задумчивости подперев седую голову костлявым кулаком.
Постепенно толпа стала редеть, люди расходились по рабочим местам — приглядывать за саркофагами, поддерживать нужную температуру, вовремя подсыпать нужные ингредиенты. Глубоко задумавшись, сидел старый мастер, а когда поднял взгляд, то увидел перед собой Ишанатана, его потемневшее от гнева лицо, бешеные глаза.
— Скажи мне, раб, — прошипел зорг, — почему ты дал мне плохих воинов?
Ивар спокойно посмотрел в глаза искусственного человека и увидел в них свою смерть.
— Я надеялся, что вас всех перебьют, а Повелитель сдохнет без своего зелья. И тогда мы все сможем покинуть эти места, — просто сказал он.
— Раб! Жалкое, смертное существо! — шипел зорг. — Ты сдохнешь первым!
— Я не раб, я свободный человек и умру свободным! — Ивар смело глянул в лицо главному зоргу. Потом он вдруг увидел его обутые в черные сапоги ноги, потом пещера несколько раз перевернулась, и он стал смотреть в глаза Ишанатану откуда-то снизу…
И только тогда Ивар понял, что ему отрубили голову…
С криками напали на зорга люди. Но куда им, зачахшим без живительного солнечного света, против искусственного существа, убийцы, вооруженного к тому же оружием гномов! Молча окутался Ишанатан блестящим покрывалом из узорчатой стали, и начали один за другим распадаться на кровавые куски мастеровые люди, дерзнувшие поднять руку на зорга.