И рука колдуна притиснула его к вратам так, что у него затрещали рёбра. Когти легко проникли через рубаху аж до кожи, но человек, который называл себя «Карагиз», не стал скулить и молить о пощаде, а вместо этого выпрямился и посмотрел Нар-Досту прямо в глаза.
— Да, я Леониклес, бывший первый советник Сотера. Тот древний старик вёл страну к краху и гибели, и Дорейон обещал мне… — Он горестно примолк. — Теперь мне ничего иного не осталось, кроме как показывать правду, выступая на рынках.
Нар-Дост размышлял: «Вскоре мне понадобятся люди для исполнения моих повелений, правящие миром по моей милости. Тем миром, владыкой которого буду я. Нужны точно такие люди, как этот человек — бесхребетные, но способные, обязанные и преданные. Так почему бы не использовать его?» — усмехнулся колдун мысленно.
— Ну хорошо, Карагиз, или Леониклес, я испытаю тебя, — снисходительно согласился он, кивнув комедианту и отпуская его.
Жажду к власти и стремление к богатству Нар-Дост понимал. «Этот человек трезво оценивает ситуацию, старается использовать все возможности и глубоко восхищается его чародейскими способностями. Это хорошие качества. Да, когда-то он ошибался. Но теперь Карагиз — его человек. Именно он будет командовать стаей тварей, которые вскоре будут созданы».
— Теперь возвращайся в таверну, пока тебя не хватились. Будь наготове и жди. Вскоре я приду за той девкой, а когда она окажется в моей власти, меня уже ничто не остановит. И знай, верную службу я очень высоко ценю. Кармайра долго нуждалась в новом старосте. И это только начало. Если ты выстоишь и докажешь мне свою преданность, то станешь моей правой рукой.
С глубокими поклонами и выражением удовлетворения на лице мужчина, пятясь, отступал с мостика на берег. Нар-Дост ещё достаточно долго следил за мыслями уходящего и остался удовлетворённым. В голове цареубийцы не мелькнуло даже ни тени сомнения, раскаяния или угрызения совести.
— Сиятельные достойные мужчины и прелестные леди! Весёлые молодцы, добродетельные девы! Не медлите, подходите ближе! Узнайте кровавую историю древнего офирского короля Фабио и его недостойного сына Суллы, который так жаждал власти, что не колеблясь убил своего собственного отца. Вы и развлечётесь, и чему-нибудь научитесь! Сегодня и здесь, только для вас: кочевая труппа Тауруса!
Призывы Тауруса были впечатляющи, как никогда. Его коренастая фигура возвышалась посреди площади, там, где только вчера Тан сбросила тело Мальяна, и его бас резонировал, отражаясь от окружающих окон. На площади уже теснилась толпа.
Комедианты за утро обошли все улочки города. Они пели, танцевали и зазывали людей, приглашая их на вечернее представление. Жители Кармайры, заинтригованные из-за вчерашней схватки и смерти двух ненавидимых ими братьев, уже понимали, что их ожидает нечто гораздо большее, чем простое развлечение. Новости о произошедшем облетели весь город как на крыльях, притягивая как магнит и заставляя любопытных обывателей выбираться из всех щелей, чтобы взглянуть на чужаков, которые так легко справились с местной шпаной, тиранившей весь город. Улицы были переполнены людьми. Они толпились рядами, отделённые от актёров лишь верёвочным ограждением, открыто засматриваясь на комедиантов и заинтересовано перешёптываясь между собой.
Таурус вытянулся и слегка пробежал пальцами по струнам лютни Кермара, тихонько аккомпанируя монологу Карагиза. Актёр держал свою голову высоко поднятой и гордо, как истинный королевский сын, который знает, что он один будет властвовать. Его длинные, с проседью волосы, закрывая шею, спадали на спину. Гладко выбритое лицо было нахмурено, когда Сулла горько сетовал на слишком долгое ожидание королевского трона: