Вдруг померкло солнце, а в воздухе заблестели серебристые крылья. Возникла паника, центр площади разом опустел. Все сражающиеся дружно устремились в бегство. При дневном свете тварь выглядела так же потрясающе и величественно, как и ночью. И столь же угрожающе. Чудище резко приземлилось возле Митанни, оглушив её одним ударом по затылку, после чего перекинуло петлю вокруг её талии и привязало к своему поясу. Потом, клыками сжав платье девушки, тварь выпрямилась и, тяжело расправив крылья, собралась взлететь.
Когда это случилось, Конан уже держал в руке кинжал. Магия, немагия — на этот раз он не промахнётся. Тварь не могла уклониться, ведь бессознательная девушка была слишком тяжела. И киммериец метнул точно. Вдруг из толпы выбежал грязный парнишка и выскочил прямо под удар.
— Нет! — успел выкрикнуть он перед тем, как лезвие варвара вонзилось в его грудь.
Тварь удивленно заколыхалась, но потом, взмахнув могучими крыльями, стремительно взлетела и вскоре исчезла из поля зрения вместе со своей добычей.
— Кром! — ругнулся Конан и склонился над парнишкой.
Яркая красная кровь дугой брызнула из раны. С лица, едва поросшего первым пушком, быстро исчезали цвета. Веснушки выглядели, как пятна краски на белом пергаменте. Было очевидно, что клинок поразил его прямо в сердце.
— Отец, — вздохнул мальчик, и из его рта струйкой потекла кровь.
Сайят-Нов, подкидыш, умер с улыбкой — он защитил того, кому всегда надеялся служить.
Нар-Дост уже добрался до крепости, когда в небе промелькнула серая тень. В последний миг он успел проскользнуть в окно своей спальни и захлопнул ставни. Снаружи раздался яростный клёкот, и возле башни захлопали могучие крылья. Ставни затрещали. Затем последовали тупые удары, подобные ударам секиры. От дубовых досок отлетали щепки.
Глаза колдуна злобно полыхали.
«Проклятое семейство! Их звери-спутники столь же упрямы, как и они сами! Однако и с ними я справлюсь!»
На его груди заблестел талисман. Даже при ярком дневном свете Смертиглав был хорошо различим — тихий и грозный. Чародей привязал бессознательную девушку к столбикам кровати и, освободившись от груза, подошёл к окну.
И застыл на полушаге: «Зачем выскакивать на неприятеля там, где он меня поджидает?»
Его клыки оскалились в зловещей усмешке, когда он крадучись зашагал к лестнице и стал карабкаться на вершину обжитой башни.
Откидная крышка люка тихонько скрипнула. Нар-Дост ощутил на лице свежий ветер и присел, укрываясь за зубцами, как хищник на охоте. Ему повезло. Огромная орлица кружила под ним и могучим клювом упорно колотила в закрытое окно спальни. Тому, что происходило у неё над головой, она не уделяла внимания. Колдун как тень вскочил на стену, подождал, пока хищник окажется непосредственно под ним, и прыгнул. Руки он сложил вдоль тела, стремясь камнем упасть между распростёртых крыльев орлицы.
Свист воздуха предупредил Тан как раз вовремя, и, поджав крылья вправо, та резко свернула налево. Когти чародея оставили на её спине длинные, но незначительные раны. Колдун раскинул крылья и начал подниматься, чтобы вновь получить преимущество, оказавшись сверху. Орлица рассержено закричала и за несколько взмахов могучих крыльев догнала его. Клювом острым, как кинжал, она сильно, но вскользь, ударила колдуна по лысому темени. Череп выдержал. Махая руками, чтобы удержаться на высоте, Нар-Дост резко повернул голову. Его хищные клыки только клацнули мимо горла птицы.
Он и орлица разлетелись в разные стороны для новой атаки. Орлица оказалась проворнее — она вдруг оказалась над чародеем и когтями схватила его за плечи. Когти, однако, не проникли глубоко — чешуйчатая кожа была тверда, как панцирь. Нар-Дост, дёрнувшись, вырвался, и, на лету развернувшись, ответно всадил смертоносные когти глубоко в мягкое брюхо врага. Тан болезненно закричала.
Смертельного ранения, однако, нанести не удалось, поскольку Нар-Досту пришлось высвободить руки, чтобы удержаться в воздухе. Отбросив орлицу, он с трудом набрал высоту и принялся кружить рядом со своим врагом, выжидая удобного момента, чтобы нанести решающий удар. В голове колдуна звенело от удара клюва, который хотя и не пробил кости, но изрядно его потряс. Грудь Нар-Доста резко вздымалась и опадала. Необычный воздушный бой его утомил.