Поэтому самым сложным было найти достоверный источник, и купить нужную информацию. Две недели он искал нужного человека – пришлось в конце-концов, после сотен часов осторожных намёков и расспросов, и выпитых кружек в столичных кабаках, поехать в местечко Еланташ, в сорока милях от столицы.
А затем ещё почти две недели с помощью увесистых золотых аргументов уламывать этого отнюдь не глупого крепкого старичка рассказать то, что интересовало Конана. Сказать по-правде, заплатить пришлось гораздо больше, чем он рассчитывал. Так что если сейчас Конан не компенсирует себе затраты на эту операцию, через очень короткое время можно смело положить зубы на полку – есть, пить и гулять будет не на что. А возвращаться к обрыдшей и тоскливо-скучной работе наёмника очень не хотелось – всегда глупо делать шаг назад, к уже пройденному этапу жизни…
Ладно, к чему эти мысли теперь – ведь он внутри, и все хитроумные ловушки и магические наговоры успешно обойдены. И он честно выполнил условия договора: дал Паухмеду, бывшему (списанному из-за отсечённой в глупой пьяной ссоре кисти руки) телохранителю Вазифбея, пять дней на улаживание дел в Еланташе, и быстрое отбытие со всеми родственничками в неизвестном направлении.
Явно у покалеченного физически, но сохранившего на редкость ясное и практичное мышление ветерана, имелись свои (основанные, надо думать, на конкретных примерах) соображения насчёт мстительного, злопамятного и коварного нрава бывшего хозяина. А, собственно, какой ещё может быть характер у человека, по трупам конкурентов пролезшего на своё место, и сейчас державшего под каблуком всех придворных?
Да и самого Эмира. Превратившегося в простую марионетку. Зато – родовитую.
Бэл с ним, с этим Паухмедом. Куда и как скрыться из страны – это его проблема. А у Конана сейчас – другие заботы. Порывшись в любимой суме, он достал крохотный светильник и кремень с кресалом. Запалил фитилёк. Осмотрелся.
Ого! Да, повозиться стоило! Мешки и сундуки стояли лишь вдоль одной стены. Но зато их было достаточно. Тут всего-то и не унести за один раз!..
Конан быстро и бесшумно стал открывать крышки и развязывать горловины.
Нет, мешки отпадают – в них только медь. И для чего главе армии и полиции столько медных монет? Откуда они – понятно. Недаром же даже нищие, не говоря уже о проститутках и ворах, платят твёрдые налоги.
Но вот зачем эти медяки самому богатому человеку Хаурана? Запас на чёрный день? Или он ими расплачивается с личной гвардией? Вряд ли. Эти отборные кадровые воины стоят подороже. Может, тогда, доверенные слуги, банщики, повара? Э, неважно.
Вот оно и серебро. Целых три сундука. Да, Вазифбей регулярно и щедро платит жалование тем, кто преданно служит ему. Серебро ему необходимо.
Сундук с золотом. О, да тут какая-то записка. Похоже на прейскурант: имена и напротив – суммы… Ого! Дороговато! А, наверное, это сундук для спецагентов – шпионов, наёмных убийц, резидентов в других странах. Как интересно – встречаются и мужские и женские имена. Впрочем, наверняка это – лишь оперативные псевдонимы. Так что Конану от них никакого толку. Ну, зато вот он и приобщился к тайнам международной политики и пружинам власти… Но золото его тоже не слишком сейчас интересует.
Поэтому он лишь мельком заглянул в ещё три сундука. Так, золотые монеты разных стран. Чаши, кубки, подносы, другая посуда… Оружие – очень богато инкрустированные рукояти. Но он предпочитает что-то полегче и поуниверсальней – вот оно: кольца, серьги, подвески, кулоны. Они, конечно, сильно гремят при переноске, но… Ладно, посмотрим: может, позже стоит вернуться к ним.
В четвёртом сундуке оказалось золото в слитках и брусках – те ещё кирпичи!
Наконец в дальнем углу Конан нашёл то, что ему было нужно: вмурованный в специальное возвышение сундук, вернее, скорее, ларец,с драгоценными камнями.
Но чтобы добраться до его содержимого, варвару пришлось сломать миниатюрный замочек, и обезвредить хитроумную пружину, удерживаемую крышкой, и готовую, словно коварная змея, распрямиться, и ударить незваного гостя отравленным острым жалом иглы. Вот уж, поистине, чревато его ремесло подвохами и всякими сложностями!..
Прикидывая вес и чистоту огненных рубинов, фиолетовых аметистов, зелёных изумрудов и густо-синих сапфиров, любуясь опаловыми переливами крупного жемчуга и других камней, Конан, жалея, что драгоценностей всё же маловато, принялся не мешкая перегружать их в свою фирменную ёмкость.
Но на пятой горсти ему пришлось прерваться: его обострённый слух уловил шум и крики. А затем и лай своры собак!
Вот чёрт! Как он не додумался до такой простой вещи! Крышка ларца наверняка была под защитным заклинанием – точно таким же, как и дверь в сокровищницу!
Но если про дверь его предупредили, и он просто обошёл её, то уж о ларце никак не могли: в свою сокровищницу Вазифбей не впускал никого и никогда!
Хапнув на прощание горсть побольше, варвар, доверявший своим инстинктам больше, чем рассудку, или жадности, стремительно метнулся к пролому, через который вошёл. Плошка с фитильком осталась гореть внутри душной каморки.
Он едва успел выползти из дыры, как увидел другой свет – он стремительно приближался из дальнего конца низкого коридора. Сколько там было охранников, он не сосчитал, но факелов было пять, а собак – не меньше десяти.
Проверять верность подсчётов Конан не стал. Благо, лестница, по которой он спустился на этот подвальный этаж, была в другом конце коридора. Поэтому метнув под ноги шустрым и сердитым стражам склянку с особым порошком, тут же окутавшую весь коридор едким горчичным туманом, киммериец и поспешил к этому средству межэтажного сообщения. На самой винтовой лестнице и в коридорах трёх других уровней замка было ещё тихо.
Но на площадке последнего этажа, куда имелся доступ из верхней галереи, его уже поджидали. Целая почётная делегация встречающих. Правда,без цветов и оваций. Но, к счастью, и без собак – боеспособные собаки остались лишь в подвальных уровнях.
Четверо стражников в шлемах и кольчугах, конечно, были прекрасно обучены и вооружены. И считали, что имеют явное преимущество перед полуобнажённым – набедренная повязка и сапоги мягкой кожи, конечно, защитить от острой стали не могли! – одиноким и покрытым слоем чёрной копоти наглецом.
Однако Конану удалось быстро доказать им всю ошибочность их рассуждений.
Что их навыки, тренировки и доспехи значили против колоссальной практики варвара, кровью и отметинами на своей шкуре оплатившим свой боевой опыт!
Меньше чем через минуту невредимый киммериец засунул меч обратно в ножны, и выбрался через пролом в потолочном перекрытии и черепице, на крышу. Четвёрка же помятых, оглушённых и пораненных, хоть и живых, стражей, могла лишь провожать его разными напутственными словами и пожеланиями, в купе с дикими криками, причём делала это преимущественно лёжа.
На крыше Конану особо скучно тоже не было. Отряд лучников и арбалетчиков, разместившийся во внутреннем дворе и на открытых галереях, соединявших строения резиденции, как-то сразу заметил его. И провожал стрелами и криками до самой башни, по стене которой Конан ранее поднялся, а теперь спускался, по загодя предусмотрительно припасённой и закреплённой верёвке.
Шум и лай стояли просто оглушительные. Тут уж выбирать не приходилось, и Конан бросился прямо как был, в реку, мирно протекавшую под стенами загородной резиденции, не думая больше о сохранности маскировочной раскраски, и, глубоко нырнув, долго плыл, сдерживая дыхание. Даже из-под воды он видел свет факелов, и слышал шум.
Уже выбравшись на другой берег, гораздо ниже крепости по течению, он услышал, как чей-то могучий и властный голос велел всем заткнуться, и в наступившей странной тишине легко преодолел разделявшие их триста футов:
– Конан! Конан-киммериец, я знаю, что это ты! Не могу не признать,что я восхищён твоей наглостью и воровским искусством! Если вернёшься, расскажешь, как тебе удалось проникнуть в замок, и отдашь то, что успел украсть, я верну тебе пятую часть добычи! И отпущу с миром на все четыре стороны. Клянусь тебе в этом словом Вазифбея! – последовала крошечная пауза, словно кричавший, уже тихо, давал указания.