- Однако и это можно было бы стерпеть, - от полноты чувств Терша всплеснул лапками. - В конце концов, не так уж сложно проделывать в собственном храме всякие там чудеса, заставляя статуи говорить жуткими, замогильными голосами, вызывать призраков и заниматься тому подобной чепухой. Однако от меня потребовали большего, куда как большего! Они захотели, дабы я... я... - он замялся, словно в смущении; наверное, он даже покраснел бы, если бы мог. - Дабы я имел омерзительные плотские сношения с выбираемой ежегодно ими девушкой - так де, мол, открыл их верховному жрецу в откровении сам Великий Хануман. Я пробовал воззвать к своему повелителю напрасно; кознями иных небожителей он был принужден уйти в изгнание и поселиться, я слышал, в уединенном лесном храме на рубеже Кхитая и Вендии. Мне приходилось подчиняться, испытывая при этом ужасающие телесные и душевные муки - мало того, что соитие отвратительно мне само по себе, так я еще и должен был удовлетворять экзотические прихоти этих свихнутых девиц в образе могучего, непобедимого воина, в доспехах, со священными Мечом Гнева и Жезлом Плодородия в руках, в блистании бесчисленных светочей, в душном дыму курильниц... Я люблю леса, чистые, открытые пространства, я задыхаюсь в четырех стенах храма... И вот настал день, когда я не выдержал. Силы мои оказались на пределе. Надо пригнать побольше снеговых туч на перевалы запасти воды для посевной, а заодно и перекрыть дорогу кое-кому из не в меру ретивых кшатриев; это очень трудно, нужны все силы - а тут эти жрецы подсовывают мне свою Божью Невесту...
- И тогда ты дал деру, - Конан уже вполне освоился, несмотря на всю необычность случая. Помогало и то, что Терша отбросил, наконец, свой заковыристый и обильно уснащенный торжественными оборотами язык, заговорив по-простому.
- И тогда я дал деру, - сокрушенно признался Терша. - Я сбежал из храма, однако куда я мог уйти? Я надеялся только переждать тут, в лесах, несколько дней, пока не минет ихнее "благоприятное расположение светил" и они отложат этот мерзейший обряд до следующего года...
- Но, я смотрю, твои подопечные обнаруживают недюжинную сноровку, заметил Конан.
Терша со вздохом опустил пушистую мордочку.
- Истинно так, благочестивый воин; я уже дважды убегал, когда становилось совсем уж невмоготу. Первый раз меня поймали у городских ворот; второй раз уже в предместьях. Так что я тоже стал хитрее - и вот смог добраться аж до этих, неблизких, мест!
- Понятно, - нарушив краткое молчание, сказал Конан. - Ну, что же, Терша, туго тебе живется. И хотелось бы помочь тебе - ни разу в жизни еще не помогал Богам! - но мы спешим. Мы держим путь в тот самый храм Ханумана, о котором ты поминал. Быть может, ты сумеешь подробно описать дорогу туда?
- О, сумею, конечно же, сумею! - непритворно обрадовался Терша. - Я всегда рад помочь благочестивым паломникам, идущим на поклонение моему небесному повелителю, чью священную статую вы везете с собой. Слушайте же меня внимательнее и запоминайте!
И божок, с важным видом устроившись поудобнее подле разведенного огня, пустился в пространные описания...
Терша и впрямь знал дорогу. Он рассказывал о ней с такими мельчайшими подробностями, что по его словам можно было бы составить подробную карту чем незамедлительно и занялся Скарфен.
Время шло. Терша не добрался еще и до середины Вендийского пограничья, как Конан внезапно остановил его, прижавшись ухом к земле.
- Они оказались куда быстрее, чем я думал, - угрюмо бросил он, выпрямившись. - Надо уносить ноги!.. А ты, что же, не почувствовал их? последний, презрительный вопрос обращен был к сжавшемуся в комок Терше.
- Нет... Я увлекся... - пробормотал несчастный божок.
Эйджес решительно поднялся.
- Послушайте, - вдруг жалобно проскулил Терша, - а, может, вы возьмете меня с собой!?
- Ну, пока-то непременно возьмем, - усмехнулся Конан. - Ты покажешь, как выбраться из этого ущелья, а вдобавок - быть может, ты видел, как я подстрелил одного старикашку - на границе тех кустов, где мы с тобой встретились?
- Старикашка? - Терша внезапно хихикнул. - Так ведь это был я! Я просто прочел это в ваших помыслах... и мне захотелось как-то привлечь ваше внимание. Это было совсем нетрудно.
- Ты сотворил призрак? - ошеломленно проговорил Скольд. - Призрак... а ты знаешь, чей это был призрак?!.
- Разумеется! Колдуна, которого вы все боитесь.
- А не можешь ли ты... - разом вскричали все четверо спутников Конана, однако Терша лишь забавно покачал мохнатой головой.
- Защитить вас от него я не смогу. Один лишь Великий Хануман... Его священное изображение обладает большими силами, но и оно, увы, не всемогуще. По крайней мере, он вроде бы не должен слышать наших разговоров...
- Что-то в это мне не шибко верится, - проворчал Конан. - Ну, по седлам!
- Погодите, ну возьмите же меня, я вам пригожусь! - горячо взмолился Терша. - Взгляните на священное изображение нашего Великого Бога - он подскажет правильный ответ!
Ожившая статуя Ханумана и в самом деле медленно кивала.
- Ладно, давай с нами, - махнул рукой киммериец. - Там видно будет, глядишь, и впрямь где сгодишься...
- Благодарю, о, благодарю, благочестивые паломники! - восторженно взвизгнул божок. - Сам я не мог покинуть место своей службы, но, поскольку вы как бы похищаете меня, то запрет снимается...
- А что же, ты раньше не мог никого найти, кто помог бы тебе убраться отсюда? - полюбопытствовал Конан, уже посылая коня вперед.
- Не мог, - сокрушенно вздохнул Терша, поудобнее устраиваясь за пазухой у Скарфена. - Цхеста стоит в стороне от Великого тракта - ради безопасности, и чужеземцев там очень мало, вдобавок за каждым из них постоянно следят, пока он в городе. Нет, там у меня не было ни одной возможности - вдобавок я не хотел причинять зло тем, кого был поставлен охранять и оберегать. А еще как бы смог я добраться до Храма? Ноги коротки, а летать я не умею...
И вновь длилась ночная скачка. Летели назад темные, словно сотканные из мрака склоны; долина становилась все шире и шире, киммериец даже угадывал по сторонам смутные очертания каких-то строений.
- Мы приближаемся к Цхесте, - крикнул Скарфен спутникам. - Терша предлагает взять сейчас правее...
Однако выполнить этот, без сомнения, мудрый и своевременный совет они уже не успели.
Конь Скольда едва-едва свернул на обочину, как мрак прямо перед ними разорвали десятки и сотни ярких огней. Шипя, разбрызгивая искры, яростным пламенем зажглось множество огненных шаров. Дорога оказалась со всех сторон окружена народом - воины и горожане, все вперемешку; Конану бросился в глаза странный, кроваво-красный цвет их плащей.
Киммериец с проклятием выхватил меч. Придется прорубать себе дорогу если только этот самый Терша - что-нибудь не сделает.
- Они украли нашего Бога! - неслось со всех сторон.
Лошади, храпя и фыркая, внезапно уперлись, отказываясь идти дальше. Над плечом Конана свистнула первая стрела.
- Вперед! Да иди же! - шпоры киммерийца впились в бока жеребца, тот дернулся от боли, однако не подчинился.
Скольд поднял свою храпящую лошадь на дыбы, вновь возвращая ее на дорогу. Кобыла тотчас сбросила непонятное оцепенение, и ринулась вперед, точно на призовых скачках.
"Кивайдин, не иначе, - мелькнула у Конана мрачная мысль. - Наверняка надоумил горожан... и околдовал лошадей... похоже, нам осталась одна дорога - вперед, по дороге, к городу... Спрыгнуть? - нет, тотчас поднимут на копья, или, того проще, засыплют стрелами..."
Как ни странно, дорога пока оставалась не перерезанной. Ясно было, что она прямиком ведет в ловушку, но... иного выхода Конан пока не видел. К тому же у обитателей этой Цхесты имелось куда больше шансов на успех, атакуй они немедленно - темнота, неожиданность, все было на их стороне; теперь они по крайней мере утратили преимущество внезапности.