Ульфило так сильно сжал губы, что они побелели. Конану показалось, что причиной тому — не один только гнев. А замешательство человека с открытой натурой, который вынужден кривить душой.
— Ты думаешь, они могут быть опасны? — проговорил наконец Ульфило.
— Никогда не знаешь, откуда может грозить опасность, все зависит от того, как сложатся обстоятельства. Но сейчас еще не о чем беспокоиться. Они вполне безвредны, пока не почуяли добычу.
— Когда мы доберемся до Берега Костей, ты узнаешь больше, — пообещал Ульфило. — Сейчас пока я не могу тебе ничего сказать.
— Дело твое, — ответил Конан. — Но помни, что, если мы все погибнем из-за твоей чертовой скрытности, виноват в этом будешь только ты!
К тому времени, когда на свежий воздух вышел Спрингальд, настроение Конана немного улучшилось. Спрингальд был бледен, но впервые за все путешествие мог спокойно стоять на ногах.
— Вот, мой киммерийский друг, я почти уверен, что сегодня вечером, в крайнем случае завтра утром, смогу уже что-нибудь съесть.
— Я рад слышать, что ты совсем здоров, — усмехнулся Конан.
— Всю свою жизнь я изучал великие походы мореплавателей прошлого. Со мною всегда были карты и записи бортовых журналов, но в море я отправился в первый раз — лишь ступив на борт этого корабля. Известные путешественники, однако, не упоминают о том, как морские боги любят наказывать нас, несчастных сухопутных букашек.
— Со временем это проходит, — заверил его Конан. — Считай, что тебе повезло. Сейчас погода просто великолепная для плавания, и корабль почти не качает. А попади ты в бурное море, ты мучился бы не одну неделю.
— Прошу тебя, не надо об этом! — прервал его Спрингальд. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. — Он порылся в большой сумке, которую всегда носил с собой. Из сумки торчали какие-то свитки, листы пергамента, корешки книг. Спрингальд извлек какой-то том. Антикварную редкость, судя по обложке. Когда-то книга была в прекрасном кожаном переплете, но теперь, источенная червями, истрепалась и износилась.
— Вот, — сказал он, — «Плавание капитана Бельформиса». Этот человек жил более тысячи лет назад и плавал примерно в тех же местах, куда сейчас направляемся мы.
— Книга старая, — сказал Конан, взяв ее из рук Спрингальда, — но тысячу лет ей дать трудно.
— Правильно. Оригинал был на пергаментном свитке, и копий с него, как нам известно, не существует. Искусство книгопечатания знакомо людям всего лишь семьсот-восемьсот лет, хотя я считаю, что им владели и некоторые очень древние цивилизации. Так случается — искусство гибнет, а потом воскресает вновь. Так вот, а этот список был сделан пятьсот лет назад для короля Аквилонии Хептадиоса. Посмотри, на странице слева — оригинальный текст на древнешемитском, а на другой стороне — цветистый перевод на аквилонский язык того времени. На титульном листе надпись о том, что книга износилась и ее вместе с другими нужно послать в Луксур для переплетных работ. Это было двести лет назад. Стигийцы — большие мастера во всем, что касается книжного дела. По возвращении она заняла свое место на полке в Королевской библиотеке в Тарантии, и у меня есть все основания полагать, что с тех самых пор никто до меня к ней не прикасался. А я ее обнаружил несколько лет назад. Ее плачевное состояние — результат всех этих лет, результат пренебрежительного отношения к ней и упорной работы прожорливых червей.
— Судя по имени, капитан был шемитом, — заметил Конан.
— Да, а корабль его назывался «Аштра», в честь шемитской богини. А знаешь ли ты, что когда-то Шем был величайшей морской державой?
— Странно! Ведь шемиты — народ пастухов и земледельцев. Даже асгалунские купцы, как правило, выходцы из других стран. Среди шемитов, конечно, есть моряки, ведь страна имеет водную границу, но они в основном моря не любят.
— Так было не всегда. Много веков назад на территории сегодняшнего Шема существовало государство Ашур — маленькое и бедное, но зато там, на месте Асгалуна, находилась единственная по всему побережью Шема приличная гавань. На трон взошел один воинственно настроенный король, который основал династию Ден, его звали Белсепа. Он видел, что его страна слаба, единственная ее сила — выход к морю, и тогда он решил превратить Ашур в морскую державу. Чтобы получить все необходимое, он обратился к соседям. В Шеме нет хорошей древесины, чтобы строить корабли, поэтому дерево он закупал севернее, в Аргосе и Зингаре. Чтобы привлечь корабельных плотников и других мастеров, необходимых для страны мореплавания, он установил для них щедрую плату, дешево продавал землю и освободил от налогов. Чтобы обучать шемитов морским искусствам, он нанял капитанов, навигаторов, опытных матросов, которые умели составлять карты и читать по звездам. И к концу правления Белсепы в стране уже был приличный торговый и военный флот.