— Значит, все его труды пропали даром, — сказал Конан, потому что ни разу в жизни я не видел шемитского корабля. А шемитские моряки — обыкновенные пираты. Шемиты занимаются набегами на суше, поэтому и в море они остаются верны себе.
— И все же в течение трехсот лет, пока правила династия Ден, ашурские шемиты были умелыми навигаторами, они плавали и к далеким северным берегам, гораздо дальше Ванахейма, и к южной оконечности континента, где береговая линия резко поворачивает на северо-восток. По морю они, кажется, доходили и до самой Вендии, хотя об этом не сохранилось никаких точных документов.
— Морем дошли до Вендии! — удивленно воскликнул Конан. — Такое плавание достойно героев!
— Дорога туда и обратно занимала около трех лет, из пяти кораблей возвращался обычно только один. А ведь шемиты были тогда умелыми мореплавателями. — Спрингальд вздохнул. — А потом, — продолжал мудрец, — в Шем пришел голод. Посевы не взошли, травы высохли, скотину поразил мор. Естественно, что умирали и люди. Процветала только морская держава Ашур, что вызывало злость и зависть соседей. Вскоре страну потрясло все разрушающее землетрясение. Другие шемитские народы верили, что голод наслали лесные боги, рассердившись на людей за то, что те забыли леса и пастбища и обратились к морю. Землетрясение же — высшее проявление гнева, а также призыв к другим народам Шема взяться за оружие.
Землетрясение разрушило городские стены и большую часть самого города. В Ашур ворвались толпы обезумевших от голода шемитов, которые не оставили там камня на камне. Они убивали людей и жгли корабли, уцелевшие после землетрясения. Они также поджигали архивы, в которых хранились морские карты и корабельные журналы. Сохранилось поэтому лишь очень немного книг и карт того времени, и вот эта — одна из них. — Он взял том из рук Конана. — Бельформис жил в эпоху расцвета Ашура, а это — рассказ о его путешествии к Берегу Костей, куда корабли заходили редко.
— Как же эта книга уцелела в пожарах? — спросил Конан.
Спрингальд пожал плечами:
— Иногда такие вещи можно объяснить лишь прихотью богов. Страшные катастрофы, разрушающие все на своем пути, какую-нибудь мелочь оставляют нетронутой. Знаменитые и бесценные сокровища гибнут, а она остается. Возможно, что свиток хранился в каком-нибудь сундуке, в подвале, и поэтому уцелел во время пожара. Возможно, он был тогда на борту корабля. Или какой-нибудь аквилонский путешественник уже купил его, и во время великих потрясений свиток находился вдали от родины. Как бы то ни было, какой-то ученый решил перевести эту хронику на аквилонский и даже переплести ее в виде книги.
— А что пишет этот древний мореплаватель о тех местах, куда мы направляемся? — спросил Конан.
— Давай посмотрим… — Спрингальд быстро листал страницы. Было видно, что он точно знает, где искать. — А, вот: «Острые белые скалы столь многочисленны и столь тесно прижаты друг к другу, что нам потребовался целый день упорного труда, чтобы благополучно пройти между ними. И лишь к закату мы смогли бросить якорь в безопасном месте. Когда наступит день, высадимся на берег». Он говорит о том, что произошло на следующий день. Дата, которая здесь указана, для нас ничего не значит, потому что нам неизвестно ашурское летосчисление, и о времени тех событий можно судить лишь очень приблизительно.
«Едва забрезжил рассвет, мы на веслах двинулись к берегу. Небольшая партия отправилась к ручью, чтобы пополнить наши запасы пресной воды, но в воде оказалось так много водорослей, что очищать ее было бы слишком долго и трудно. Здешний берег — узкий песчаный пляж, песок белый и очень мелкий. На расстоянии двадцати шагов от линии прилива поднимаются густые джунгли».
— Да, так я и запомнил это место, — перебил его Конан. — А борана там были в древности?
— В хронике о них нет упоминания. Но там жили люди. — Он перелистал книгу. — Вот рассказ о втором дне, когда был предпринят поход вглубь страны: «В джунглях нам и раньше попадались признаки присутствия человека: на ветвях висели какие-то идолы и амулеты, вырезанные из камня и дерева, на земле — остатки кострищ и тому подобное, но до сегодняшнего дня нам не встретилось ни души. Около полудня мы наткнулись на горстку вооруженных людей».