По соседству в обнимку с пиратом — ильбарсцем расположилась Брайлит, победительница схватки на причале. Она громко несла пьяный бред:
— Говорят, в больших городах есть женщины, которым мужчины хорошо платят за ласку. А чем я хуже? Я бы могла купаться в золоте лишь за то, что позволяла бы себя целовать, — размечталась пиратка, поглаживая небритую щеку собутыльника.
Ильбарсец со смехом пристроил ее голову на своих коленях. Осмотрев мускулистое тело одноглазой подруги, он беззлобно фыркнул:
— Не думаешь ли ты, что мужчина при здравом уме станет платить золотом за удовольствие поваляться с тобой в постели? Такая ночь любви грозит сломанными ребрами. Лучше переспать с быком!
— Заткнись! — зарычала Брайлит. Вскочив, женщина ударила его в подбородок. — Вы свиньи, любите насмехаться над романтичными молодыми девушками, — она сильно приложила грубияна об стену, — только потому, что сами страдаете отсутствием воображения…
Расправу прервал истошный визг Сулулы. Служанка, расталкивая по пути корсаров, бросилась прочь из таверны. Ее пытались задержать, но девушка вырвалась и побежала к морю. За ней поспешила Филиопа, а следом Конан и Оливия, которая боялась оставаться без защиты.
На краю пирса сгрудились люди, рассматривающие воду внизу.
— Похоже, девице захотелось поплавать.
— Она нашла более достойное общество, чем мы.
Конан протиснулся между зеваками, сорвал с себя ножны и приготовился к прыжку, но тут запыхавшаяся Филиопа схватила его за локоть, а в следующий момент другая пара рук вцепилась ему в пояс.
— Уже поздно, — закричала Оливия, — или ты не видишь?!
В самом деле, под ногами киммерийца копошились вездесущие акулы. Место погружения несчастной горничной, обозначали треугольные плавники и большое красное пятно.
— Не понимаю, — пробормотал Конан, тряся головой. — Что ее заставило?
В спину варвара уткнулось заплаканное лицо Филиопы.
— Возможно, она предпочла акулью пасть неволе у пираток, мечтающих стать однажды проститутками. Уйдем отсюда, пожалуйста, я не могу на это смотреть.
Вернувшись в таверну и выпив пива, Филиопа немного успокоилась.
— Сулула не привыкла к превратностям жизни. Слишком изнеженная, как верно подметила твоя Оливия, она не годилась на должность служанки, — красавица, окинув взглядом развалившихся пиратов, приглушила голос: — Бедняжку изначально пугало путешествию в Гирканию к будущему супругу…
Так меня хотели надуть? Зачем? — Конан был весьма удивлен, однако задавал вопросы тихо, чтобы их не услышали пиратские капитаны.
— Когда твои парни атаковали «Гиацинт», мы схоронились под палубой. Госпожа, наслушавшись рассказов про ужасного Амру, который насилует аристократок перед смертью, умолила меня поменяться с ней ролями. Вот я и стала благородной Филиопой, добивающейся твоей милости, а она надела маску бессловесной служанки, боявшейся просить тебя об охране. Сулула — мое настоящее имя. Я из Заморы. Невольница, захваченная во время набега туранских воинов.
— А я, — напомнила о себе Оливия, — давно начала подозревать, что ты не голубых кровей. Маленькая, лживая плутовка!
— Да-а, — протянул киммериец. — Ловкий трюк. Но что побудило тебя открыть тайну, ведь ты рискуешь жизнью?
— Мне показалось, что тебе можно довериться, капитан Амра… и я, наконец, отважилась. Конечно, разыгравшаяся трагедия перечеркивает твои планы относительно выкупа, извини, только я не хочу возвращаться в Туран рабыней и отвечать за смерть госпожи. В любом случае жизнь на море не тяжелее участи кухарки или наложницы в гареме.
— Ты уверена, что будет легче? — спросила Оливия. — Хотя из тебя, пожалуй, выйдет неплохая служанка, не в пример твоей предшественницы.
— Не слушай ее. О том речи быть не может, — Конан хитро подмигнул заморийке. — В общем, я принял решение: — Для всех, исключая нас, ты останешься Филиопой — знатной пленницей. В целях безопасности. Этот вельможа Абдал далеко не дурак, если сумел меня провести. Но он не знает, что его кузина мертва и не узнает. Вскрывшаяся правда сломала наше соглашение. Посему он заплатит за тебя, если ему дорога Филиопа. Бедная девочка Фи… Сулула, — быстро поправился варвар, — после смерти оказывает мне последнюю услугу. Теперь настал мой черед обмануть благородного Абдала!
ГЛАВА 5
Рука Тарима
— Дальше нам сюда, — Нефет Али махнул рукой, остановившись перед внушительной железной решеткой, прутья которой перегораживали гранитный свод.
Взмах предназначался охране, наблюдавшей сверху за необычной процессией, и почти сразу под неблагозвучный скрежет цепей заслон начал медленно ползти вверх. Алаф, молодой алхимик, напряженно всматривался сквозь поднимающуюся решетку. Воображение рисовало удивительные картины того, что ожидало его внутри.