По песку брела кучка грязных, хмурых парней.
— Неплохо, — одобрил Конан. — Итак, каждый новый гребец получит одну двухсотую часть добычи. Для постоянного члена команды положена одна сотая, как заведено. Ну, а сейчас всем вонючкам приказываю окунуться в море, чтобы отрезветь. Если не подействует, тогда хорошенько проблюйтесь. Живее, пьяницы, мы отправляемся на охоту!
Далеко не все пираты поковыляли в направлении мостков. Многие выразили недовольство.
— Почему, во имя мошны Бела, капитану приспичило выгонять нас в такую рань? Лишь после полудня я способен грести и сражаться.
— А я слишком задолжал девочкам Улиты и не в праве рисковать жизнью.
— Что по-вашему нас ожидает? — выкрикнул третий пират. — Я-то знаю! Две вооруженные до зубов туранские галеры без товаров или сокровищ в трюмах. Надо быть дураком, чтобы хвататься за весла и нестись навстречу смерти!
— Откуда ты набрался таких слухов, пес?! — Конан одним прыжком подскочил к подчиненному и сжал ему пальцами горло. — Отвечай!
— От самого капитана Кнульфа, который предлагал мне место на своем судне, — прохрипел разбойник. — Он еще добавил, что те корабли защищены чарами.
— Колдовство! — зашептались пираты. — Говорят, в Аграпуре практикуют черную магию, а эти галеры плывут именно оттуда.
— Ведьмы и чернокнижники против бедных, честных корсаров, — громко сетовал Дикколо. — Гиблое дело.
— Нам определенно готовят ловушку. Туранские корабли выступают в роли приманки.
— Прекратить истерику! — Конан оттолкнул полузадушенного пирата. — Я ваш капитан и мне решать, когда отдавать концы.
— Капитан еще не все Братство, — раздались голоса. — Мы не рабы и уж точно не слуги какого-то северного бродяги!
Гомон нарастал. Иванос и его добровольные помощники начали охаживать палками смутьянов, хотя без особого успеха. В любой момент могла завязаться драка. Конан, поглаживающий рукоять меча, осмотрелся вокруг. Громче всех шумел как обычно Дикколо. Варвар стукнул кулаком по борту шлюпки, чтобы обратить на себя внимание.
— Послушайте меня! «Ведьма» принадлежит мне и я на ней капитан, — подняв одно из тяжелых весел, он швырнул его, метя в голову Дикколо: — А это твое орудие, недоносок, можешь им управлять!
Оглушенный пират лишился чувств, повалив за собой троих товарищей. По толпе прокатился гул одобрения. Послышались аплодисменты и смех, перемежающиеся проклятиями пострадавших. Напряжение немного улеглось.
— А теперь скажите, собаки, — загремел голос варвара, — заканчивалась ли когда-нибудь провалом экспедиция под моим командованием? Нет! — Конан не нуждался в ответе. — Или я вас обманул хоть однажды? Тоже нет! Есть кто думает иначе, тот может бросить мне вызов. Я с удовольствием покрошу бунтовщика! — на сей раз, киммериец подождал реакции людей. Судя по невнятному бормотанию, в осуществлении угроз капитана никто не усомнился. — Несколько месяцев тому назад, когда я убил вашего прежнего капитана — мерзавца, вы принесли мне присягу верности. С тех пор вам стало жить гораздо лучше. Я обещаю, что удача от нас не отвернется, но не потерплю измены, — меч Конана взметнулся вверх. — Поклянитесь снова на оружии, что Амра ваш единственный вождь.
Вслед за Иваносом присягнули на имя Амры или Конана остальные. Варвар внимательно следил, чтобы все произнесли слова, хотя бы отдаленно напоминающие присягу.
— Когда недоразумения улажены, — объявил он в заключение, — готовьте судно к отплытию!
Экипаж кинулся исполнять приказ. Осыпая друг друга бранью, пираты таскали на шлюпку провиант, пресную воду и оружие.
По прошествии часа загруженная «Ведьма» пришвартовалась к борту «Гиацинта». Из дверей таверны вышло много народу поглазеть на отбытие Конана. С берега доносились подбадривающие крики.
Пересевший на «Гиацинт» Иванос налаживал снасти. Варвар, доверяя опыту Фердинальда, все же хотел иметь там своего человека. Иваносу было поручено контролировать действия команды и присматривать за женщинами. Только на своего боцмана Конан мог до конца положиться. Киммериец произвел также некоторые изменения интерьера судов. Единственная неповрежденная катапульта «Гиацинта» заняла место посреди палубы «Ведьмы», где раньше крепилась мачта. Зная мощь такого оружия, Конан решил, что даже при более многочисленном экипаже баркаса катапульта станет хорошим подспорьем в случае мятежа на туранском корабле.