Явно недовольный Иванос все же отрицательно помотал головой.
— А ты запомни, — Оливия подтолкнула Филиопу к двери каюты, — Я разбираюсь в навигации не хуже остальных и сразу обнаружу отклонение от курса!
Фердинальд проводил женщин немного удивленным взглядом, после чего спросил у Иваноса:
— Почему бы не изменить название этой галеры? «Гиацинт» не слишком подходит пиратскому судну.
— Нет, приятель, — отрезал боцман. — Смена имени корабля приносит большие несчастья. Можешь смеяться, но пираты — народ суеверный и не захотят плавать на судне, над которым тяготеет рок. А кроме того, — он понизил тон, — я не знаю, какова будет реакция подружки нашего капитана. Гиацинт ведь прекрасный цветок.
— Эй там у бушприта! Зондировать дно пока не нужно, мы уже далеко отплыли от устья. Однако лот не убирать и глядеть в оба! В тумане легко не заметить рифов или сесть на мель.
— Есть, капитан! — откликнулись с носа. С места рулевого варвар не мог разглядеть тех, кому отдавал приказы.
Выход из гирканской реки мертвых прошел вполне благополучно. Течением их несло вперед, что облегчало греблю. Дикколо, смотрящий из вороньего гнезда, не видел опасности по курсу. Мешок с драгоценными камнями покоился на дне трюма. Тем не менее, когда кишащая зубастыми червяками дельта Ялдруса осталась за кормой, пиратов вновь поджидал густой туман, который вовсе не собирался рассеиваться. Ветер ослаб, сделав непригодными паруса. И все-таки молочная пелена оказалась по-своему полезной, поскольку скрыла разбойников от возможных преследователей.
— Почему гребете невпопад? Йоркин! Не заснул ли ты часом? — Конан топнул каблуком по палубе.
— Капитан, какой-то странный звук!
— Суши весла! Тихо!
Наступило молчание. Теперь Конан слышал доносившиеся сзади ритмичные удары, словно кто-то плыл за ними. И плыл очень быстро!
— Весла на воду! Двойной темп!
Заныла костяная флейта, и галера устремилась в открытое море. Каждый пират греб за двоих, видимо все поняли надвигающуюся угрозу. Киммериец даже рассмотрел сквозь туман корпус огромного судна и высокую черную фигуру, застывшую будто статуя, на носу перед тем, как видение пропало в мареве. Лицо того человека было обращено в сторону убегающей галеры.
Очевидно, подчиненные Конана тоже кое-что заметили.
— О, боги, какой же он большой! Преследует на полной скорости!
— Не слышно барабана или бубна… кто задает там темп?
— Или они всегда гребут так быстро?
— Как им удалось нас обнаружить в этом тумане?
— Может, из-за твоей вони, Руфин? Помойся, и всем станет легче.
— Довольно горлопанить и привлекать врагов, — осадил пиратов киммериец, правивший рулем. — Йоркин, немного потише!
Варвар постоянно оглядывался — не покажутся ли снова очертания вражеского судна. Но, похоже, тот корабль с тремя рядами весел отстал. В таком тумане отыскать их дважды равносильно чуду. Да и в первый раз имперцы обнаружили пиратов наверняка по чистой случайности. Конан успокоился, хоть продолжал помнить о зловещей фигуре на носу триремы. Если даже туранские моряки знали здешние воды, а также фарватер, то туман убрал это преимущество. Варвар уже подумывал зайти к ним с тыла и атаковать, однако вскоре понял, что едва ли сам сумеет найти противника.
— Капитан, звук прямо по курсу!
Действительно, ритмичные удары теперь слышались спереди, только более приглушенно. Быстроходная трирема могла бы обогнать пиратов, но, скорее всего, перед ними была гряда рифов, о которую разбивались волны. Конан решил сбавить ход, чтобы определить насколько приближается или отдаляется таинственный шум.
— Капитан, они настигают!
— Кром! Да откуда вы взялись?!
Гребцы, сидящие лицом к корме, вовремя подняли тревогу. Из тумана вынырнул высокий клюв триремы. Имперский корабль мчался на всех парах, намереваясь протаранить гораздо меньшую галеру. Маневрирование сейчас не помогло бы. Вдобавок ситуацию осложняли скрывающиеся где-то впереди рифы.
— Весла правого борта увеличить темп. Мы сворачиваем к скалам, — варвар колебался всего лишь мгновение. — Быстрее, собаки!
— На рифы?! Капитан помешался!!
— Нас разнесет в щепки!
— Молчать и слушать сюда, ублюдки!!! — рев киммерийца перекрыл надрывную мелодиюи флейты. — У той посудины более глубокая осадка!
Галера в самом деле была легче корабля преследователей. Пираты, наконец, поняли замысел капитана и предприняли отчаянные усилия. Судно начало уходить влево, не снижая скорости. Между тем, трирема также изменила курс. «Эх, жаль умирать» — подумал, глядя на нее, Конан.