В мастерских Тамбара Паши тоже господствовало лихорадочное движение. Только следующий шаг мудреца предсказать было невозможно. Злые языки утверждали, что астролог сам этого не знает. Тем не менее, Тамбар смотрел вдаль с оптимизмом и рассказывал всем желающим его слушать о том, куда потратит выигранное золото.
Бараки Залбувалуса, подобно заброшенному помещению Мустафара, стояли темными и безмолвными. Лишь первое время после неудачного путешествия философа по заливу оттуда ночами доносился леденящий душу вой. Наконец, крики боли разом стихли, и однажды утром Залбувалус решил прогуляться. Причем выглядел обычно мрачный коринтиец вполне бодро. Он вроде бы даже расплылся в улыбке, когда один офицер спросил, не покидает ли почтенный муж турнир. Это казалось настолько удивительным явлением, что сплетню никто не воспринял всерьез.
Последний из претендентов — Кроталус перебрался на другой, заболоченный, берег бухты и работал там вдали от любопытных глаз. Проект мага оставался тайной для всех. Хотя экспедиция за волшебными артефактами окончилась не совсем успешно, принц Ездигерд, похоже, верил чернокожему колдуну безоговорочно.
Алаф слышал, что зембабвиец пользуется черной магией, скрытой в неком драгоценном камне. Свойства загадочного камня обсуждал практически весь город. Столичные жители расходились во мнениях: способен ли артефакт контролировать ветер, может ли создать самонаводящийся снаряд, или поражать врагов колдовством. Поговаривали, что магию уже испытали на живых людях — невольниках Залбувалуса.
Были они запоросканцами, плененные в очередном карательном походе. Грубые пастухи не умели выполнять ни одной сложной работы. Их гортанного наречья никто не понимал, поэтому надзиратели руководили ими с помощью жестов и плетей.
Странный выбор Кроталуса откровенно удивлял. Наверное, такие рабы годились для магических экспериментов Залбувалуса, но тогда им не светило ничего хорошего. По словам караульных, запоросканцы, которые еще сохраняли разум после действий хозяина, иногда пытались бежать. Когда их ловили и возвращали назад, они теряли человеческий облик от ужаса.
Методы черного мага Алаф не принимал, однако не осуждал своих противников за то, что те шли к цели через смерть других. К себе юноша тоже имел претензии. Если эксперимент опять провалится, значит, погибнет много невинных людей, да и он сам. Если повезет, то последствия будут еще более смертоносными… Сначала жертвами станут пираты, стоящие в порту, а чуть позже — бесчисленные враги Империи Туран.
Алаф чувствовал, что его работа счастья никому не принесет.
Подковы стучали по мощеным улицам Аграпура. Петляя между домами богатого квартала, медленно ехали два всадника на черных конях. Хотя стояла ночь, никаких фонарей при них не было, и они не разговаривали друг с другом, явно не желая привлекать к себе внимания.
Столица давно забыла о набегах захватчиков или народных волнениях, поэтому местная знать не строила укрепленных замков и башен, как на окраинах империи. Покой владельцев роскошных вилл охраняли небольшие отряды наемной стражи и злые собаки, поскольку основная угроза имуществу вельмож исходила здесь от воров, промышлявших преимущественно поодиночке либо малыми шайками.
Отраженный от гладкой поверхности лунный свет освещал фигуры всадников, ехавших теперь вдоль мраморной стены. Возле ворот более высокий седок, придержав коня, прикинул на глаз высоту. Потом оба спешились и отвели в тень лошадей, чтобы хоть частично скрыть животных. Пошептавшись с товарищем, высокий человек вручил ему уздечку, залез на конский круп и ухватился руками за гребень врат.
— Я вернусь тем же путем на рассвете, — прозвучал через несколько секунд тихий голос сверху. — Если к восходу солнца меня не дождешься, уходи.
Человек, избегая лишнего шума, не стал прыгать, а медленно сполз по стене. В какой-то момент его плащ зацепился за невидимый выступ, но все обошлось и, спустя мгновение, высокая фигура растворилась во мраке внутреннего двора.