Сосед и соперник Алафа, Тамбар Паша, отнюдь не торжествовал. Изобретение известного мудреца снова дало промах. Металлические колеса по обеим сторонам судна вместо привычных гирь были оборудованы достаточно большими губками на каждой спице. Согласно замыслу, двум невольникам у каждого колеса следовало выжимать влагу из выныривающих губок так, чтобы облегчить верхнюю часть обода, третий раб наоборот поливал губки водой, когда те миновали наивысшую точку обращения. Колеса однако вращались по черепашьи медленно. Под громогласные команды Тамбара Паши судно еле покинуло док. Проклятые колеса никак не желали ускоряться. Впрочем, Алаф предвидел подобный результат. Еще Мустафар разъяснил ему, что колесо (хоть с гирями, хоть без них) не сможет вращаться должным образом из-за такого обременения спицами.
Алаф победоносно улыбался, проносясь мимо корабля злополучного астролога, но его посетила мысль, что дрейфующему у пирса Тамбару Паше возможно повезет, когда водяные духи вступят в смертельный бой. «Вдруг все соперники погибнут, а Тамбар останется? Присудят ли награду тому, кто выжил?» — подумал молодой алхимик. Ему искренне верилось, что могучее оружие выручит своего создателя.
Судно Алафа вышло на открытую воду, и настал черед произвести следующего испытания — сделать быстрый поворот в сторону. С помощью руля удалось бы лишь слегка изменить направление, к тому же такой маневр занял бы уйму времени. А при отказе механизма корабль вовсе мог на полной скорости врезаться в противоположный берег залива. Юноша рычагом опустил вниз левую балку. Вынырнувшие из воды весла задвигались вхолостую. Второй ряд работал как раньше, поэтому судно резко развернулось. Подняв снова балку, Алаф выровнял курс и тут обнаружил, что не только ему одному сопутствует удача. Прямо наперерез неслась двухпалубная галера Залбувалуса. Внутри молодого алхимика похолодело. Галера конкурента, снабженная бронзовым тараном, намного превосходила размерами его судно и совсем не уступала в скорости. Алафу вспомнился первый тур, когда экипаж Залбувалуса не сумел избежать крушения.
Юноша решил поспешно убраться с дороги, но неожиданно корабль коринтийца свернул сам. Гребцы — невольники выполнили сложный маневр лучше подготовленных туранских матросов. Около минуту суда шли параллельно, и Алаф успел сквозь клубы пара рассмотреть мрачного философа у руля, а также гребцов на верхней палубе.
Вид последних вызвал у него спазм желудка, хотя люди не выглядели больными или забитыми. Их не подгоняли ни барабанная дробь, ни отвратительные существа, гнездившиеся прежде на спинах. Они гребли необыкновенно слаженно и четко, но серого оттенка лица рабов не выражали никаких эмоций, даже звериной гримасы. Ни один не обратил внимания на мчащееся сбоку громыхающее судно Алафа. Сын пекаря понял: эти люди мертвы. Коринтиец, не добившийся от своих гребцов совершенства, убил несчастных, чтобы заставить повиноваться после смерти. Разумеется, философ совершал какие-то жуткие ритуалы черной магии! В конечном итоге рабы, лишенные всех человеческих слабости, могли отлично исполнять любые задания господина.
Алаф увеличил огонь под котлом. Корабль живых мертвецов остался сзади, однако загадочных явлений в заливе не убавилось.
Из зарослей тростника противоположного берега, где обосновался Кроталус, резво выплывало длинное, низкое судно с одиночными рядами весел. Похоже, зембабвиец закончил дела к сроку. Команда мага казалась обученной и выдерживала идеальный темп. Алаф предположил, что методы чернокожего колдуна были менее радикальными, чем у Кроталуса. Тем не менее, экипаж судна во главе с капитаном оставался невидимым для глаз наблюдателя. Перед рядами гребцов высилась перегородка, полностью скрывающая палубу до самой кормы. Положение молодого алхимика весьма осложнилось. Теперь за награду реально боролись три человека… вместе с водяными демонами, мертвецами и только боги знают с кем еще… Безусловно, результат будет зависеть от того, сколько пиратских кораблей потопит каждый участник состязания, сохранив при этом собственный. Алафу стало интересно, помогут ли им морские силы Империи. Пока же он видел перед собой вражескую флотилию, которая, распустив паруса и махая веслами, спешила убраться из гавани. Ближе всего находился «Беспощадный» с бежавшими узниками и представлял собой легкую мишень. Алхимик прикидывал, стоит ли гнаться за ним в одиночку или напасть, дождавшись конкурентов. Его судно было хорошо вооружено. От котла вдоль бортов тянулись трубы, готовые выплеснуть силу и ярость демонов на противника. Оставалось лишь удалить заглушки. Подвижные вылеты труб позволяли провести атаку в разных направлениях при любой скорости. Третьего дня юноша успел оценить возможности устройства, сметя несколько опорных свай у причала. Пираты обречены!