Но силен и коварен был Великий Змей. Страх и сомненье были его оружьем. Этим оружьем Дамбулла уничтожал целые народы, обращая героев в изменников, а праведников в подлецов.
Этот ненасытный демон знал о том, что со временем он погубит землю и погасит солнце. Пока же он боролся с человеком. Пред ним, Пожирателем Миров, не могла устоять ни одна тварь.
Сознание Конана помрачилось, лишь воля к жизни заставляла его бороться с мороком, затягивавшим его все глубже и глубже в пучину, исполненную пустоты. Послышался громкий смех Ненаунира. Конан вздрогнул и ухнул в темную бездну.
12. СМЕРТЬ В НОЧИ
Внезапно смертельный холод, сжимавший в своих объятиях его тело, отступил. Исчезло и ощущение тяжести. Конан медленно приходил в себя. Он лежал в мраморной чаше, глядя на небо. Площадь была залита серебристым светом луны.
Киммериец попробовал подняться на ноги, но тут же упал. Он был еще слишком слаб. Он поднял голову, и глазам его предстала удивительная картина. В нескольких десятках метров от мраморной чаши лежало тело поверженного Ненаунира. Рядом с ним лежал кинжал Мурзио, которым Конан пытался поразить демона. Здесь же стоял и убийца колдуна, - насмерть перепуганные нефы держали его за руки.
Это был принц Конн, растрепанный и взъерошенный. Мальчик смотрел на своих стражей зверем. Он не послушался своего отца и не покинул площади, - вместо этого, схватив выроненный отцом кинжал, он понесся к торжествующему Ненауниру. Все присутствующие были слишком увлечены борьбой, происходившей в чаше, для того чтобы обращать внимание на мальчишку. Лишь Тот-Амон смотрел на него во все глаза.
Благоразумие боролось в нем с гордыней. Этого мгновенного замешательства стигийского мага было достаточно для того, чтобы Конн вонзил свой кинжал в черное сердце Ненаунира, земного наместника Дам-баллы. Истекая кровью, колдун рухнул наземь. Чары, удерживавшие на земле Дамбаллу, мгновенно распались, и Великий Змей вновь превратился в облачко тумана, выпустив Конана из своих объятий.
Схватившие Конна негры еще не успели решить, что же они должны сделать с убийцей их короля, когда вдруг на площади появилось грозно ревущее огромное воинство, окружившее послушников Дамбаллы со всех сторон. Люди Ненауиира пытались скрыться бегством, но бежать им было уже некуда; они не могли и смешаться с рядами нападавших, ибо их выдавали головные уборы из перьев.
Над площадью запели трубы, Конан заулыбался, - в город вошли аквилонцы. Вскоре белые воины были уже на площади.
С крыши соседнего здания спускался отряд, состоявший из сотни отборных черных воинов. Командовал им сам Мбега. Люди Ненаунира, побросав оружие, пали наземь, моля короля о пощаде. Мбега носился по площади, пытаясь остановить ненужное кровопролитие.
К Конану подбежал его сын, тут же заключивший отца в объятия. Киммериец ласково потрепал его по плечу и, буркнув что-то невразумительное, стал искать взглядом Тот-Амона.
Стигийского мага нигде не было. И тут киммериец услышал хлопанье крыльев. С одной из башен Древнего Зимбабве слетел дракон, на спине которого сидел человек в зеленой мантии. Сделав круг над городом, крылатая тварь полетела на юг. Видел ее один только Конан. Король недоуменно нахмурил брови. Дальше к югу начинались непроходимые тропические леса, за которыми лежало море. Южный берег считался крайней оконечностью мира, - за ним ничего не было. Тот-Амон потерял своего последнего союзника и утратил расположение страшного своего бога. Бежать ему теперь было некуда.
Прежде Конан считал, что последняя его битва с магом состоится именно здесь, в стенах Древнего Зимбабве. Теперь же он понимал, что в последний раз они сойдутся на Краю Света.
Прижав к себе сына, разразившегося вдруг слезами, Конан выбрался из каменной чаши и, улыбаясь, стал ждать, когда к нему подойдут Паллантид и Тросеро.
Бои закончились еще до рассвета. Конан собственноручно одел на голову Мбеги королевскую корону и объявил его единственным законным правителем Зимбабве. Армии предстоял недолгий отдых, - она должна была собраться с силами для нового похода.
Конан широко улыбнулся, чувствуя, как к нему возвращаются былые силы. Видит Кром, - лучше жизни на свете ничего нет!
№52
Лайон Спрэг де Камп,
Лин Картер.
«ТЕНИ КАМЕННОГО ЧЕРЕПА»
В Стране, Откуда Нет Возврата правит королева — змея Лилит. Там и происходит последняя схватка Конана и Тот-Амона.
1. СМЕРТЬ АСТРОЛОГА
Римуш, придворный предсказатель Зимбабве, бросил в тлеющие уголья сердце ибиса, запекшуюся бычью кровь и раздвоенное жало змеи. Комната стала наполняться зеленоватым дымом.
В тусклом свете угольев лицо аквилонского короля походило на бронзовую маску, Мбега же казался древним истуканом, вырезанным из эбенового дерева.
Стояла почти полная тишина, слышалось лишь шипение и потрескивание угольев да бормотание сухопарого шемского чародея. Римуш был одет в выцветшую мантию астролога, расшитую таинственными знаками. Его недвижное лицо с седой бородкой казалось мертвым, однако глаза его лихорадочно поблескивали и бегали из стороны в сторону.
Конан зашевелился. Магия и колдовство вызывали у него неприязнь. Вера его была проста, ибо суровый киммерийский бог Кром требовал от своих послушников только одного - бороться со злом и его слугами, полагаясь не на богов, но лишь на собственные силы.
- Пора кончать этот маскарад! - прорычал киммериец, обратившись к Мбеге. - Дай мне своих воинов, и я найду Тот-Амона сам!
Огромный негр легко коснулся плеча Конана и кивком головы указал на старика-астролога. Тело предсказателя стало подергиваться, глаза его остекленели, уставившись в одну точку. От угольев повалили густые клубы зеленоватого дыма, сплетавшегося в прихотливые формы.
- Уже скоро, - прошептал Мбега.
Бессвязное бормотание сменилось внятным шепотом:
- На юг... На юг... Крылья в ночи... над огромным водопадом... теперь на восток, в страну, из которой не возвращаются... к горам великим... к Черепу Каменному...
Лицо прорицателя искривилось гримасой боли; на миг он замолк, но тут же заговорил вновь:
- Вы найдете его на краю света, в тех землях, которыми прежде правили змеи. - Астролог неожиданно дернулся и повалился на пол.
- Кром! - прошептал Конан, внутренне напрягшись. Мбега склонился над бездыханным стариком. Брови его нахмурились.
- Что случилось? - шепотом спросил Конан.
- Он мертв, - тихо ответил Мбега. - Его словно змея укусила.
Паллантид не желал и слушать своего господина, - впрочем, такое бывало с ним уже не раз. Отчаянно ругаясь, старый генерал поднялся со своего ложа. Левая его нога была перебинтована.
- Клянусь головой Нергала, мой господин, -• я не отпущу вас в джунгли без взвода аквилонских солдат! Как вы можете доверять этим черным варварам? Они же вас живьем съедят, едва провиант закончится! Если уж я не смогу идти, то ехать-то верхом я в состоянии!
Положив свою тяжелую руку на плечо генералу, Конан силой усадил его обратно.
- Клянусь кровью Крома, дружище! Мне и самому все это не очень-то нравится, - проревел он. - Но что есть, то есть, и чему быть, того не миновать! Мои аквилонцы и так уже вымотались вконец. Каждый второй ранен, прочие же мучаются лихорадкой. Я же ждать не могу. Король Мбега пообещал дать мне взвод своих воинов. С ними я и отправлюсь. Если я потеряю время, Тот-Амон сбежит в свою Стигию, если не отправится еще дальше - В Вендию или Кхитай. Ты и сам знаешь о том, что у этого старого колдуна сил еще хватает.
- Но послушайте меня, мой господин, - эти черные варвары...
- Они прекрасные воины, Паллантид! Кому как не тебе знать это! - раздраженно перебил своего генерала Конан. - Я жил среди них, я сражался против них и с ними, пока они не назвали меня "черным королем с белой кожей". Отважнее их нет никого. Мой старый товарищ Юма играючи справился бы с тремя нашими лучшими воинами! Ты вспомни хотя бы об амазонках!