Моряки заревели, выражая согласие, и их кортики сверкали в лунном свете.
Конан никогда не видел, чтобы люди работали так упорно. Они привязали к сгоревшим пенькам мачт тросы и подняли корабль. Они ныряли в трюм и достали инструменты. Они валили деревья, распиливали их и забивали пробоины в корпусе. Они откачали воду, так что корабль снова смог держаться на воде.
Они свалили несколько деревьев, чтобы, обтесав их, сделать мачты. Пока женщины изготовляли новую ткань, мужчины Кулало добывали деготь из смолы. Работа кипела день и ночь, и даже маленькие дети светили, держа факелы высоко над головой.
Наконец пришел день отплытия. Корсары шатались от усталости или от вина, или от того и другого, но «Вестрел» был готов отплыть с первым бризом. Всю ночь люди Джумы несли через джунгли провизию на берег: бочонки воды, мешки с пирогами, корзины со свежими фруктами, копчеными бататом и ямсом, и другими овощами, провизии было достаточно, чтобы доплыть до другого края земли.
Когда небо на востоке побледнело, Конан попрощался с Джумой. Когда-то бок о бок воевали в легионах короля Юлдиса Туранского, потом вместе шли по бескрайним пескам Такамаса навстречу маленьким узкоглазым воинам с их удивительными кожаными латами и каменному движущемуся идолу из неизвестной долины Меру. В этот раз они вместе дрались в долинах Куша, в душных Кушитских джунглях.
Молча улыбаясь сквозь слезы, они сжали друг друга в могучем объятии. Они не говорили ничего, потому что оба догадывались, что им не встретиться больше в этом мире.
«Вестрел» поднял паруса. Поймав попутный ветер, они натянулись и загудели.
Черные воины с женами и детьми стояли вдоль берега, и махали на прощанье, а «Вестрел» вышел в голубые воды и курс его был на Зингару.
19. В КОРОЛЕВСТВЕ ВСЕ СПОКОЙНО
На закате дня «Вестрел» вошел в Кордавский порт. К ночи тяжелые облака закрыли звезды.
Несколько глаз заметили легкий каркас, молча скользнувший вдоль портовой косы, и приставший к редко используемой пристани вдали от набережной. Конан решил, что надо войти в город как можно незаметнее, так как он не знал, захватил ли Виллагро власть, и как давно Зароно и Тот-Амон в городе. То, что они опередили его, стало ему ясно, когда Зелтран тронул его за руку и показал:
— «Петрел» Зароно! — прошипел он. — Мой капитан, мне кажется, что поскольку никого поблизости и нет, могли бы разбить и потопить его…
— Держи себя в руках, мой боевой петушок, — задумчиво улыбнувшись, пробормотал он. — К чему безрассудство? В нашей игре высокие ставки. Вероятно, наши друзья не здесь, а в замке Федруго, распускают свою паутину, чтобы поймать старика.
— Поспешим же во дворец, капитан Конан, — нетерпеливо тронула его за плечо Чабела. — Ваши люди поспеют потом. Мы должны предупредить отца о готовящемся заговоре, а не то эти предатели Зароно и Виллагро могут…
— Поспокойнее, — сказал Конан, улыбаясь, — спешить пока некуда. Я давно научился не лезть в капкан, если могу обойти его. Мятежный князь и Тот-Амон могли захватить власть, и идти во дворец, все равно, что играть в муху и паука. Нет, у меня другая цель…
— Какая цель? — спросила Чабела.
— Сначала мы должны посетить одно место в Кордаве, где я буду в безопасности: «Девять Нарисованных Шпаг».
— «Девять Нарисованных Шпаг»? — повторила она.
— Это не из тех мест, где бывают девушки вашего круга, но для наших целей оно подходит. Верьте мне, девушка! Зелтран, я беру десять человек. Дай плащи и фонари, и позаботься, чтобы они были все хорошо вооружены.
Улицы были тихи, как в некрополе. Сигурд, суеверный, как все моряки, содрогался, идя рядом с Конаном по булыжникам, и сжимая рукой рукоятку кортика.
— Я уверен, что они все мертвы или заколдованы, — пробормотал он, опасливо оглядываясь по сторонам. Конан приказал ему замолчать из боязни привлечь внимание.
Так, незамеченная никем, кроме кордавских котов, группа моряков, завернувшись в плащи, и пряча под шляпами лица, подошла к «Девяти Нарисованным Шпагам». Когда они вошли, старый Сабран раскинув руки подошел к двери.
— Прошу прощения, но мы закрылись на ночь, — сказал он. — Правительство приказало всем тавернам закрыться этой ночью с заходом солнца. Так что я прошу вас… о!
Конан снял шляпу и плащ, и приблизив лицо к кабатчику, пробормотал:
— В чем дело, мой друг?
— О, как я не узнал вас с первого взгляда… Но, конечно, «Девять Нарисованных Шпаг» всегда открыта для Конана-киммерийца, по закону или без него. Входите, друзья, входите. Я мигом разведу огонь и спущусь в подвал, и вы получите все, что пожелаете.