Последние слова киммерийца совпали с яростной атакой разбойника, решительно настроенного, во что бы то ни стало, обезглавить Конана. Варвар вовремя присел, и лезвие просвистело не так уж высоко над его макушкой. Тут же юноша доказал кофийскому бандиту, что размашистый удар в данной ситуации неуместен и слишком рискован. Он резко выпрямился и возник прямо перед лицом противника, который с трудом сохранил равновесие после сильного, но малоэффективного удара. Без лишних слов Конан располосовал врагу живот.
Глаза кофийца вылезли из орбит, оружие выпало из рук. Придерживая выпирающие из раны внутренности, он инстинктивно отшатнулся от смертоносной стали. Стена из обожженного кирпича не позволила вору упасть и на какое-то время послужила ему опорой. Но ненадолго. Скоро разбойник начал медленно сползать по стене. На побелевшем лице глаза, в которых еще жило сознание, с ужасом смотрели на страшную рану.
Конан молча наблюдал за противником. Когда тот стал хрипеть и пускать кровавые пузыри, киммериец склонился над ним.
— Что больно? — участливо поинтересовался он. — Хочу тебя огорчить: такая рана уже никогда не заживет. Но ты не будешь медленно подыхать, испуская зловоние. Это единственное, чем я могу тебя утешить.
Неуловимым движением варвар пронзил сердце кофийца, избавив налетчика от страданий. После чего, старательно вытер лезвие меча о лохмотья мертвеца.
— Во имя Иштар! — пробормотал охранник. — Зачем ты это сделал, демон тебя побери?!
Киммериец взглянул на крепкого парня в шлеме с желтыми перьями и в превосходной кольчуге кофийской работы. По крючковатому носу и черным курчавым завиткам волос, выбивавшимся из-под шлема, он определил в нем уроженца Шема.
— Это был акт милосердия, — невозмутимо пояснил Конан и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание после схватки. — Или там у вас в Шеме не знают о сострадании? Неужели ты сам оставил бы человека корчиться в муках и заставил его смотреть на собственные расползающиеся кишки?
Охранник не успел ответить. Как раз в тот момент изящная рука с пальцами, унизанными перстнями, уперлась в край палантина. Женщину сотрясали спазмы. Не в силах сдержаться, она опорожнила содержимое своего желудка на мостовую.
Отвернувшись от стражника, варвар сделал к ней несколько шагов.
Глава 2. Работа для вора
Конан осмотрелся. Ни на Хауранской Дороге, ни на Улице Эрлика по-прежнему не было посторонних. Те, кто проживал в близлежащих домах и мог слышать шум борьбы, предпочли не высовываться и не зажигать светильники. Даже прохожий, случайно оказавшийся поблизости, теперь, скорее всего, спешил в противоположном направлении.
Киммериец вновь взглянул в сторону женщины в паланкине. Она все еще тяжело дышала, склонившись над лужей рвотных масс. Несмотря на неприглядное обстоятельство и согбенную позу, дама выглядела необыкновенно. Безусловно, она была привлекательна. Но Конану не приходилось встречаться с представительницами такого типа. К тому же, наряд ее казался необычным.
Густые волосы, уложенные в странную, высокую прическу, словно были намотаны на какой-то стержень, специально закрепленный на макушке. В черных, как ночь, локонах поблескивала россыпь жемчужин, придавая им сходство с звездным небом. Варвар догадался, что они, наверняка, являются головками многочисленных заколок. Шею и верх груди прикрывало колье из нескольких сотен перевитых золотых волосков с вплетенными в них драгоценными камнями. Саму высокую грудь бережно окутывала перевязь белого шелка. Широкий пояс, весь расшитый бисером, поддерживал длинную роскошную юбку бледно-желтого оттенка с высоким разрезом на левом бедре. Одна нога, которая высовывалась из щели в крытых носилках, имела изящную стопу, обутую в позолоченную сандалию. Каблучок звонко цокнул, когда пришедшая в себя дама начала выбираться наружу. Лицо, обращенное к Конану, могло принадлежать зрелой, сорокалетней женщине. Скорее миловидной, чем по-настоящему красивой. У нее были высокие скулы и испуганные большие глаза, опушенные длинными, покрытыми тушью, жесткими ресницами. На ее обеих руках виднелись дорогие украшения.
— Один носильщик сбежал — невозмутимо объявил даме Конан. — Второй — испустил дух. Впрочем, это неудивительно, когда некоторые прогуливаются в подобных местах, нацепив на себя половину королевской сокровищницы, в обществе только одного телохранителя.