— Как странно, — задумчиво пробормотал Аксандриас. — Попробуем подняться повыше.
Они поехали вверх по склону и вдруг наткнулись на расщелину, которая снизу была незаметна. Они въехали в узкий проем и с изумлением уставились на неожиданно представшую перед ними картину. Внутри холма оказалась громадная выемка — лужайка, поросшая зеленой травой. В дальнем конце виднелся широкий вход в пещеру, из которой и вытекал ручей, журчание которого они и слышали. Он тек через ложбину и снова уходил под землю перед самой расщелиной. Далее он тек, по-видимому, только под землей; ни на холме, ни у его подножия он на поверхность больше не выходил.
Аксандриас сошел с коня и напился. Вода была чистая и сладкая. Они подъехали поближе к пещере. Когда-то она, вероятно, использовалась как укрытие, потому что вход был завален большими глыбами, оставался только узкий проход для одного человека. Сама пещера была весьма внушительных размеров, ее освещали лучи солнца, попадающие внутрь через трещины в породе.
— Великолепно! — воскликнул Аксандриас. — Надо обязательно показать это место начальнику.
На следующий день Тахарка осмотрел расщелину, ручей и пещеру и провозгласил, что он вполне удовлетворен.
— Это место нам подходит, мой друг. Оно уединенно, и здесь есть трава для лошадей. Пещера укроет нас от непогоды, а ручей напоит. Один-единственный сторож у входа в расщелину — вот и все, что нам надо, чтобы чувствовать себя в безопасности. Ты хорошо постарался, мой друг, я очень тобой доволен.
Аксандриас самодовольно улыбнулся.
— Это еще не все, мой господин. Пойдемте со мной, остальные не должны этого видеть. — Освещая путь факелом, он провел Тахарку в дальний угол пещеры. — Я обнаружил это после того, как отослал за вами шемитов, — проговорил он таинственно.
Они вошли в узкий боковой проход, который заканчивался тупиком, заваленным большой грудой сухого валежника. Аксандриас отодвинул с одной стороны валежник, и там оказался еще один проход, прикрытый, словно дверью, сплетенными ивовыми прутьями. Протиснувшись в этот проход и пройдя совсем небольшое расстояние, они вышли на склон холма.
— Если привязать поблизости пару лошадей, а в проходе оставить мешок—другой награбленного, — сказал Аксандриас, — тогда, случись какая-нибудь неприятность, всегда можно было бы начать все заново.
Тахарка расхохотался и похлопал Аксандриаса по плечу:
— Ты не только умный, но и очень предусмотрительный. Я всегда это знал. Пусть дополнительный выход наружу будет нашим секретом; нехорошо выйдет, если эти негодяи заподозрят, что я могу их бросить в ответственный момент. Да и кроме того, случись худшее, в этом проходе будет просто не протолкнуться, если все в него ринутся.
Обосновавшись в новом укрытии, бандиты начали проводить регулярные рейды. Нужды ехать куда-то всем сразу не было. И Тахарка делил людей на три группы. Так они смогли охватить большую территорию. Одной из групп командовал он сам, а двумя другими Аксандриас и Куулво. Он постоянно менял состав отрядов, чтобы бандиты не успевали слишком привыкнуть к своему командиру или у них не возникло бы излишней привязанности к одному из его заместителей.
Тахарка установил твердое правило: нельзя было грабить ближе, чем в полудне езды от пещеры. Чем дольше она оставалась неизвестной, тем дольше они могли проводить свои набеги в этой местности. Если же их присутствие здесь обнаружится, то даже враждующие между собой наместники могут временно объединиться ради того, чтобы стереть их с лица земли.
Уже больше месяца бандиты совершали опустошительные набеги, свозя все награбленное в пещеру.
И скромная ферма, и богатый караван — все становилось добычей ненасытных разбойников. Никогда они не возвращались назад с пустыми руками. Даже если им не везло, то на обратном пути они хотя бы отбирали скотину у невезучего пастуха, попавшегося им на дороге. И если сегодня они пригоняли только барана или корову, что годилось для пропитания, то завтра они могли разжиться золотом и серебром.
Набеги эти не стоили никакого труда: власти были настолько заняты своими междоусобными распрями, что у них не оставалось ни времени, ни сил на охрану своего собственного народа. В ближайших городах, где размещались гарнизоны, постоянно жил кто-то из людей Тахарки, и, как только войско выезжало на войну с противником, Тахарке сразу же становилось это известно. Он всегда знал, где именно безопаснее всего грабить оставленных без мало—мальски надежной защиты жителей.
Теперь пещера ломилась от награбленного. Через Офир проезжало много караванов, а в маленьких городах можно было найти дома богатых купцов — легкая добыча для Тахаркиных молодцов. А еще существовали поместья аристократов. Они регулярно платили дань наместникам, чтобы те их не трогали, но ведь на бандитов это не распространялось.
Сундуки, наполненные драгоценностями и золотыми монетами, стояли вдоль стен пещеры. Рулоны ярких шелков, невероятно дорогих, заполняли целый угол. Промозглый, сырой воздух пещеры облагораживали ароматы восточных пряностей и благовоний.
Вся лужайка была поделена на загоны. Ближе всего к выходу, там, где трава была самой сочной, содержались захваченные во время набегов великолепные боевые и беговые лошади и лошади, специально натренированные для охоты на разных зверей. Для плененных людей был предусмотрен специальный отсек, который делился на несколько меньших. В самом большом находились те, кому предназначалось заниматься либо простыми строительными работами, либо работами в карьерах. В другом — ремесленники, предназначенные для продажи в мастерские и на плантации юга и востока. Еще был специальный отсек для мальчиков, получивших образование. Их с удовольствием покупали как прислугу в богатые имения.
Под постоянным надзором находились самые красивые молодые женщины и девушки, а также мальчики. За таких всегда можно было выручить самые большие деньги. Над этим отсеком было даже сооружено нечто вроде навеса, чтобы уберечь его обитателей от разрушающего действия солнца, дождя и ветра.
Однажды ранним вечером Тахарка сидел в пещере. Из сундуков, подушек и шелков для него было сооружено нечто вроде пышного трона. Он пил редкое вино из золотого кубка. Остальные бандиты бражничали, расположившись у ног своего господина. В большой яме посреди пещеры горел огонь, а над ним раб жарил на вертеле огромную тушу жирного быка из племенного стада. В серебряном сосуде, похищенном из какого-то храма, повар—раб приготовил специальную подливу из самых редких специй, и женщины—рабыни непрерывно поливали ею тушу быка.
Все бандиты были одеты с исключительной роскошью. А то, что детали их блистающих великолепием нарядов плохо сочетались друг с другом, их совершенно не заботило. Оружие, которым они были увешаны, искрилось от драгоценных камней. Они, так же как и Тахарка, пили дорогие вина из бесценных кубков — золотых, серебряных и хрустальных. Прислуживающие им невольницы были миловидны, но не так хороши, как красавицы, отобранные на продажу.
Тахарка, покачиваясь, поднялся на ноги и призвал к вниманию. Мгновенно стало тихо. Аксандриас цинично улыбнулся, отхлебнул из серебряной чаши, усыпанной аметистами. Он знал, что будет дальше. Ему уже не раз приходилось слышать подобные речи из уст Тахарки, обращенные к другим, ныне уже мертвым или в лучшем случае рассеянным по всему свету.
— Друзья мои! — воскликнул Тахарка, величественным жестом поднимая свой кубок. — Есть ли среди вас хоть один, кто был бы не доволен, как я командую вами, кому не пришлась бы по вкусу жизнь, данная мною? Если есть такой человек, пусть он скажет мне, чего ему не хватает, и я дам ему это! — В ответ раздался гул голосов, выражающих полное удовлетворение своей жизнью. — Значит, вы всем довольны? — спросил Тахарка. Восторженный гул зазвучал еще громче. — Прекрасно! Что до меня, я не могу себе представить, что можно жить лучше, чем мы живем сейчас. — С озабоченным видом он понюхал воздух. — Вроде воздух становится тяжелым. — Тахарка наклонился над одним из сундуков и, зачерпнув оттуда пригоршню ароматических солей, бросил их в огонь. В тот же миг благоуханный аромат разлился по пещере. — Ну вот, так-то оно лучше. Эти благовония предназначались для великого храма Митры в Нумантии, а теперь они услаждают нас. Это ли не замечательно, друзья мои? И вот так мы будем жить всегда! — Бандиты шумно возликовали. Тахарка продолжил своим звенящим голосом: — Мы всегда будем есть прекрасное мясо, сдобренное самыми лучшими специями. Мы всегда будем пить вино, которое под стать королям. Мы всегда будем одеваться в шелк и бархат, украшать себя золотом, драгоценными камнями: янтарем с севера, жемчугом с востока, кораллами с южных морей. Коней мы будем выбирать из королевских табунов. Красивейшие рабыни будут исполнять малейшую нашу прихоть.