Брайан Толуэлл
Конан: Неподвластный богам
Предисловие автора
Признаюсь, мысль написать продолжение саги о Конане владела мною давно.
Сегодня даже самые взыскательные критики т. н. «развлекательной» литературы вряд ли станут утверждать, что Конан-киммериец — это просто очередной накачанный супермен, стандартный и навязчивый персонаж американских комиксов, мультфильмов, наклеек и «легкого чтива».
Конан — это удивительный и неожиданный феномен в современной литературе. Вряд ли найдется на свете другой человек, вся долгая жизнь которого была бы описана с виртуозной точностью и красочностью едва ли не по дням, в крайнем случае — неделям.
Добавьте сюда бесчисленное множество захватывающих приключений, выпавших на долю этого человека, жившего к тому же не сто, не двести, не тысячу, а, по самым скромным подтипам, пятнадцать тысяч лет тому назад, — и сказанное представится вовсе невероятным. И, тем не менее, фантастически-реалистическое жизнеописание этого героя, отважного варвара из туманной Киммерии, создано совместными усилиями десятков писателей разных стран.
Рожденный фантазией Роберта Говарда (1906—1936), Конан-варвар надолго пережил своего создателя и продолжает жить по сей день, шествуя с победой и новой славой из книги в книгу. Образ отважного и благородного, но — одновременно — хитрого и жестокого варвара неизменно привлекает миллионы любителей фэнтези во всем мире. Откликаясь на этот неослабевающий интерес, все новые и новые авторы откладывают на потом истории собственных героев, чтобы и дальше вести бессмертного киммерийца по таинственной дороге странствий и приключений древнего Хайборийского мира. И неустрашимый Конан снова и снова прокладывает путь к славе и справедливости верным двуручным мечом из крепкой стали, сокрушая черную паутину колдовских чар, рассыпая в прах зловещие интриги врагов, преодолевая яростное сопротивление кровавых языческих богов и их фанатичных жрецов, неназываемых бестий из потустороннего мира и вполне реальных во все времена негодяев…
Кажется, стремительная «конаниана» уже исследована вдаль и поперек. Что может добавить автор, переживающий самые сумерки «просвещенного» ХХ века, к образу неустрашимого героя безмерно далекой древности?
Размышляя об этом, я прежде всего отметил для себя, что я не должен делать. Во-первых, я не должен пытаться подражать Великому Мастеру. Говардовский Конан уникален, и нет ни малейшего шанса воспроизвести то знаменитое обаяние, которым славятся произведения отца-основателя саги. Да и незачем: у каждого, кто берет на себя смелость писать о киммерийце, должен быть свой Конан.
Во-вторых, современный автор не имеет права игнорировать написанное о Конане до него. Иногда кажется, что написано всё. Десятки увлекательных сюжетов, сотни головокружительных приключений, тысячи разнообразных сражений и десятки тысяч врагов, пораженных Конаном — от простых смертных, имевших несчастье заступить ему дорогу, до самих могущественных богов. Следовательно, современный автор, если он уважает труд предшественников, обязан следить, чтобы его творение не противоречило основной концепции Мастера, реалиям Хайборийского мира и событиям в предшествующей его произведению жизни героев.
В-третьих, я, вероятно, не должен поддаваться искушению искать писательское счастье на обработанной ниве. В сущности, конановские сюжеты, при всем их внешнем разнообразии, сводятся к пяти основным фабульным линиям:
1) Конан спасает несчастную жертву (обычно прекрасную и беззащитную девушку, часто принцессу или королеву) от козней злобного колдуна и при этом обязательно отправляет душу злодея на Серые Равнины;
2) Конан выполняет задание нанимателя, совершая при этом положенное число подвигов;
З) Конан ищет затерянные сокровища/магические амулеты, но в итоге сталкивается с каким-то Древним Ужасом и ценой неимоверных усилий убивает означенную тварь либо навсегда отправляет ее туда, откуда она свалились/выползла;
4) Канан вызволяет друга, попавшего в лапы негодяев, либо мстит за него;
5) Конан организует дружину преданных ему головорезов и борется за справедливость с жестоким, жадным, трусливым владыкой и его присным чародеем.
Поразмыслив обо всём об этом, я пришел к выводу, что создать по-настоящему оригинальное произведение о Конане возможно, если подойти к нашему герою и к миру, в котором он живет и сражается, несколько с другой стороны. Прежде всего следует — не удивляйтесь! — забыть о том, что Конан — это герой-одиночка, не имеющий за душой ничего, кроме крепких кулаков и верного меча. Мне более интересен другой Конан — тот, который уже многого добился в жизни и которому есть что терять. Так я пришел к королевскому периоду биографии киммерийца.