…Главный зал заведения был полон. Люди обсуждали последние новости. За одним из столов сидели двое; в одном из них Конан узнал благородного барона Аслунта, в другом — богатого и влиятельного аргосского Бальбоа, частого гостя тарантийсккх рынков.
— Воистину велик наш новый бог! — опорожнив бокал крепкого пуантенского вина, молвил барон Аслунт.
— Да! — охотно согласился купец. — Слыханное ли дело: за одну лишь седмицу он покорил полмира!
— И заметь, Бальбоа, без единого удара мечом! Все, кто принял Великую Душу, остались живы! Благороден и гуманен Великая Душа!
— Именно. Весь Аргос, плача от радости, склонился к ногам великого бога. Люди ликуют, и радость их неподдельна. Кстати, Аслунт, я что-то не заметил ликования на улицах Тарантии!
— Это правда, — понизив голос до шепота, произнес барон. — Аквилонцы тупы и дики, как племена пиктов. Некоторые не могут забыть киммерийского пса…
— Проклятие Мит… — Купец осекся. — Проклятие Великой Души на его голову, вот что я хочу сказать!
— Да уж. С варваром покончено раз и навсегда. Говорят, его съели демоны в пустынях Стигии…
— Туда ему и дорога! Поверь, Аслунт, как хорошо стало торговому люду при новом боге!
— Это почему? — спросил барон.
— Ну как же! Теперь повсюду один хозяин, и мы, законопослушный торговый люд, под его покровительством. Значит, и товар пойдет скорее, чем при разных королях с их бесконечными войнами.
— Это ты прав, Бальбоа! Хвала Великой Душе!
— Хвала Великой Душе! — громко отозвался купец.
Через несколько столов от купца и барона шепталась пестрая компания вооруженных юнцов. Внешний вид их свидетельствовал; то были благородные, хотя и испытывающие нужду, аквилонские воины.
— Ну что слышно от твоих друзей, Рамиро? — говорил самый высокий и богато одетый воин.
Тот, кто был назван Рамиро, отвечал:
— Ничего нового. Киммериец как сквозь землю провалился. Мои друзья клянутся, что сразу сообщат, как только что-то прояснится.
— И кем же они клянутся? — с подозрением вопросил предводитель.
— Великой Душой, кем же еще! — с вызовом ответил Рамиро.
— Да, золото нам бы не помешало! — алчно молвил самый молодой офицер, почти подросток. — Я видел варвара, когда тот был королем. Будь я проклят, если он весит меньше слона!
— Да кто ж его, пса, не видел! — оскалился Рамиро.
— Великий бог щедр, — согласился предводитель. — Мы должны заполучить киммерийца, хотя бы для этого пришлось лезть в пасть к дракону!
Восторженно-одобрительные крики были ответом на его слова.
За стойкой бара сам хозяин заведения Борталис, дородный крепыш с кудрявой черной бородой, оживленно переговаривался с маленьким лысым человечком в запыленных сапогах.
— И что нового говорят в Хоршемише, Зазибар? — спрашивал Борталис. Маленький Зазибар, хитро сверкая глазками, отвечал:
— Дураки ропщут, как всегда. Умные же, вроде нас с тобой, Борталис, быстро смекнули что к чему. Я уже наладил производство изваяний великого бога. Товар идет нарасхват!
— А я торчу в этой дыре, когда в мире такие дела творятся, — хмуро пробормотал Борталис.
— Разве твои люди не ищут киммерийца?
— Мы прочесали всю Тарантию и с десяток деревень в округе! Черта с два найдешь эту северную крысу… Поймали только бывшего генерала Паллантида.
— Ну и что он говорит?
— Так он скажет! Старый пес остался верен бывшему королю. Мои парни не смогли развязать ему язык. Но ничего, говорят, сам великий бог сейчас в Тарантии! Я послал доложить ему о Паллантиде. Не сомневаюсь, Великая Душа живо расколет киммерийского прихвостня!
— Слышал, как он расправился с Тараском? — Зазибар понизил голос. — А с королем Кофа?
— А что с королем Кофа? — заинтересованно спросил Борталис.
— Как, ты не слышал? — Зазибар доверительно поманил Борталиса пальцем. Тот наклонился, подставив ухо. — Великая Душа превратил нашего короля в таракана!
— Да ну? — испуганно вопросил Борталис.
— Клянусь Великой Душой! — побожился Зазибар.
— А Хорайя уже тоже принадлежит нашему богу?
— Пока нет. Но я слышал, что наиболее предприимчивые люди собираются навестить завтра Пелиаса…
— Того самого колдуна?
— Его, точно. Говорят, он прячется в своей Золотой башне в Ханарии. Люди хотят схватить колдуна, чтобы преподнести его голову в подарок великому богу.