Он снова победил! Волна бешенства захлестнула Тараска. Костяшки пальцев, сжимавших скипетр, побелели, а смуглая кожа на лице стала, казалось, еще темнее. В ярости Тараск забросил скипетр в дальний конец опочивальни. Резкий дребезжащий звук от падения символа власти гулким эхом отозвался по безмолвным апартаментам. В зловещей тишине, царившей вокруг, Тараску почудилось, будто силы Тьмы смеются над ним.
— Будьте прокляты! — крикнул он в пустоту и вновь погрузился в свои мрачные мысли.
Вдруг он услышал шаги. Не в силах избавиться от ужасных воспоминаний, Тараск вяло уставился на дверь. Низко кланяясь, вошел испуганный слуга. Явление живого человека в этом царстве грез прошлого быстро отрезвило короля.
— Какого черта? — грозно вскричал он.
— Ваше Величество, — продолжая кланяться, молвил слуга. — Тут человек просит вашей аудиенции.
— Какого черта? — повторил Тараск. — Какой такой человек? Тебе что, Руфий, память отшибло: я же велел никого сегодня не пускать! Кто смеет нарушать мой приказ?
— Человек, Ваше Величество, — пробормотал Руфий. — Какой-то странный…
— И чем же он странный? — все более распаляясь, прокричал Тараск, так что Руфий и вовсе съежился. — Впрочем, мне нет до того дела. Гоните его прочь и больше не беспокойте меня в этот день!
Руфий испуганно возразил:
— Не можем, Ваше Величество. Человек не уходит, а стража боится его.
— Что?! — глаза короля, казалось, вылезали из орбит. — Вы, негодяи, должны бояться только меня, вашего господина, а не какого-то там незнакомца! Вон из моей опочивальни, пес, или я скормлю тебя и твоих детей сурайскому тигру!
Руфий едва не задохнулся от страха. Сурайский был новой зловещей игрушкой Тараска. Это был огромный зверь, адская помесь демона, льва и лошади. Размером с лошадь, сурайский тигр был похож на льва, его когти-кинжалы и рот, усеянный одними только клыками величиной с человеческую руку каждый, явственно свидетельствовали о магическом происхождении зверя. Никто не знал, откуда тигр взялся и как он попал к Тараску. Говорили, это был плод неудачного волшебного опыта: какой-то древний чародей пытался вывести новую, более выносливую породу лошади, но в спешке перепутал заклинания и стал первой жертвой своего творения. Сурайский тигр жил в особых подземельях Бельверуса и питался несчастными, осужденными на смерть. Редко кто видел тигра воочию — кроме, разумеется, его жертв. Руфию, верному рабу Тараска, выпала такая честь. Именно поэтому сама угроза короля была для слуги страшнее пытки. Однако он упрямо повторил:
— Тот человек сказал, что не уйдет, пока вы его не примете, Ваше Величество.
«Какая нелепость, — внезапно остыв, уныло подумал Тараск. — Ему грозят ужасной смертью, а он твердит свое». Однако Тараск сам был отважным человеком и уважал тех, кто смело глядит в лицо смерти, — хотя, впрочем, Руфий никогда не относился к числу таковых. Кроме того, у короля зародился интерес: что это за странный человек, сумевший так подчинить волю его слуги? Колдун?
Эту догадку подтверждал и вид слуги. Внимательно глядя на Руфия, Тараск отметил: тот не в себе. Вслух он произнес:
— Ты что, Руфий, заколдовав?
— Тот человек хочет, чтоб вы его приняли, Ваше Величество, — упрямо повторил слуга.
— Ладно, Руфий, зови этого негодяя — я сумею с ним разобраться. А сам иди передай, что сегодня я лично буду кормить сурайского тигра!
Руфий в ужасе упал на колени:
— Пощади, господин!
— Встань, дурак! Не тебя постигнет кара — его, твоего человека! — жестоко рассмеялся король.
Пятясь, слуга выполз из комнаты.
«До чего же мерзкий народ, — подумал Тараск. — Будь на его месте Конан, он бы не испугался. Опять Конан, будь он проклят! Да что же это со мной…»
В этот момент отворилась дверь и взору короля Немедии предстал человек, столь упорно добивавшийся его аудиенции.
Тараск едва мог скрыть изумление. Человек действительно выглядел непривычно. Во-первых, он был невероятно тщедушен, на целую голову ниже невысокого Тараска. Щуплое телосложение выдавало мужчину, который вряд ли когда-либо брал в руки боевой меч. Да, точно, подумал король, руки холеные, а пальцы длинные и тонкие, как у женщины.
Однако более всего в незнакомце поражало его лицо, вернее, глаза — непропорционально большие, черные, с бездонными зрачками. В глазах вошедшего была Воля — это Тараск понял с первого взгляда. Еще у незнакомца был высокий сильный лоб, который не могла скрыть густая копна черных волос. Орлиный нос крепко восседал на мертвенно-бледном лице. Лицо… Мужчин с такой неестественно бледной кожей король еще не встречал. Могло бы почудиться, что незнакомец встал прямо из могилы, если бы не его глаза…