— Это твои проблемы, храбрый Пелистио, — равнодушно заметила «серая вуаль».
— Ради Митры, скажите хотя бы, зачем вам нужен живой Конан? Я еще понял бы, если б вы велели мне порешить его. Но живой — зачем? Что вы с ним хотите делать?
Вместо ответа женщина положила в потную ладонь Пелистио еще один рубин.
— Это чтобы ты не задавал лишних вопросов, — с выражением молвила она.
Внезапно шальная мысль прожгла возбужденный разум аргосца.
— Полин! Респид! — истошно заорал он, и в дверях тотчас возникли два вооруженных мечами бугая. — В кармане у этой женщины целое состояние! Отдавай свои рубины, госпожа, а не то мои молодцы насадят тебя на эти мечи!
Гостья величественно поднялась, словно королева, встающая с трона.
— А я думала, мы с тобой договорились, Пелистио, — спокойно сказала она.
— Отдавай, что там у тебя, мамаша, как велел командир, — угрожающе проревел один из наемников.
— Вы получите плату после выполнения задания, — властно сказала гостья. — Расступитесь, свиньи, мне нужно пройти.
И она, не обращая внимания на выставленные мечи, двинулась к выходу.
— Ну что ж, ты сама напросилась, сука, — взревел Пелистио, и по его сигналу оба наемника шагнули навстречу гостье.
— Убирайтесь на все четыре стороны, — отрывисто бросила женщина. В то же мгновение мечи наемников сами собой потянулись вбок, один — вправо, другой — влево, увлекая за собой людей, пока со свистом не вонзились в деревянную стену. Наемники силились оторвать мечи от стенки, но те словно приросли к трухлявому дереву. Не могли люди и снять пальцы с рукояток.
— Митра! — выдохнул побледневший Пелистио.
Гостья вздрогнула, как будто аргосец сказал нечто непристойное, — уже в третий раз при поминании имени светлого бога хайборийцев. В дверях она обернулась.
— До встречи, командир. Утром я приду за Конаном. Тогда ты и получишь свои восемь рубинов. Или смерть, если Конана не будет с тобой.
Беспросветная немедийская ночь приближалась к концу. Зенобия не спала, тщательно обдумывая все детали заговора. Едва предрассветную тишину разрезал первый крик далекого петуха, она легко соскользнула со своего ложа и бесшумными шагами направилась к выходу. Наложницы еще спали. В комнате гарема царил полумрак.
Внезапно костлявые пальцы вцепились в руку Зенобии. Скелетообразная фигура преградила ей путь.
— Куда это ты собралась ни свет ни заря, прекрасная королева? — ехидно вопросил главный евнух Фучин. И тут же он почувствовал, как холодная сталь впивается в его впалую грудь.
— Отправляйся в ад, желтомордая собака! — с ненавистью прошептала Зенобия.
Евнух захрипел; из безгубого рта хлынула кровь. Возня у двери разбудила одну из наложниц. Она испуганно уставилась на черноволосую женщину, извлекающую стилет из неудержимо скатывающегося на пол бочкообразного тела.
— Просыпайтесь! Зенобия убила кастрата! — завопила наложница.
— Да, я сделала это! — зашипела королева, угрожая стилетом своим бывшим подружкам. — Кто еще хочет отправиться в ад? Я ухожу. Сидите тихо, и не вздумайте звать на помощь! Слышите: за дверьми маршируют аквилонские солдаты; по моему приказу они мигом наколют вас на шомпола!
И хотя никаких солдат из Аквилонии не было и не могло быть в помине, наложницы в ужасе забились под одеяла, твердо поклявшись именем Митры не вылезать из постелей, пока за ними не придут.
А Зенобия тем временем выскользнула в коридор и отправилась к заранее установленному месту, где она должна была встретиться с Квинтием Латортом. Да, очень ко времени она одолжила у старого полководца острый стилет…
По узкому коридору королевских апартаментов тихо скользили семеро хорошо вооруженных мужчин. Шестеро были Золотыми Леопардами, седьмой же, молодой человек с дрожащими от возбуждения губами, был известен как Алкивиад, бедный студент, автор прокламаций против короля Тараска. Неуловимый бунтарь сейчас открыто шел на встречу со своим врагом. В руке у него поблескивал широкий обнаженный кинжал — орудие цареубийцы.
Не встретив никого на пути, заговорщики ввалились в опочивальню Тараска. Король крепко спал; его бледный лик освещал холодный свет ночной лампады.
— Делай свое дело, Алкивиад, — тихо сказал лейтенант Золотых Леопардов. — Немедия давно ждет этого.
— Я хочу видеть лицо тирана, когда он будет умирать, — молвил студент.
Он подкрался к ложу Тараска и решительно сбросил одеяло со спящего короля. Тараск тотчас очнулся и в страхе замер, обнаружив у своей постели сжимающего кинжал человека с горящими ненавистью глазами.