– Ох, я же знал, что все это плохо кончится! – пролепетал он.
– Ты Промеро, секретарь покойного, я полагаю, – сказал Деметрио. – А ты?
– Энаро, кучер Каллиана Публико.
– Вид убитого хозяина, кажется, не слишком потряс тебя, – заметил Деметрио.
Темные глаза блеснули.
– А чего ты ждал? Кто-то сделал то, что я давно уже собирался сделать, да никак не мог решиться.
– Так, так! – пробормотал дознаватель. – Ты свободный человек?
В глазах Энаро мелькнула горечь, когда он распахнул куртку и показал выжженное на плече клеймо.
– Ты знал, что твой господин вернется сюда ночью?
– Нет. Вечером я подогнал карету, как обычно, к замку. Он сел, и я направил лошадей к его вилле. Но прежде чем мы выехали на Паллианову дорогу, он приказал мне возвращаться назад. Он показался мне очень взволнованным.
– И ты повез его обратно в замок?
– Нет. Он велел остановиться возле дома Промеро. Там он меня отпустил и приказал вернуться за ним вскоре после полуночи.
– Сколько времени было тогда?
– Только-только стемнело. Улицы были почти пусты.
– Что ты делал после этого?
– Вернулся в барак, где живут рабы, и оставался там, пока не пришло время забрать моего господина из дома Промеро. Я поехал прямо туда. Твои люди схватили меня, когда я разговаривал с Промеро на его пороге.
– Ты не догадываешься, зачем Каллиан решил навестить Промеро?
– Он не посвящает в свои дела невольников.
Деметрио повернулся к Промеро.
– Что ты знаешь об этом?
– Ничего.
Зубы секретаря стучали.
– Каллиан Публико входил в твой дом, как уверяет кучер?
– Да, господин.
– Как долго он там находился?
– Совсем недолго, а потом он собрался уходить.
– От твоего дома он направился в замок?
– Не знаю! – Голос секретаря сорвался на визг.
– Зачем он приходил к тебе?
– Чтобы… чтобы обсудить дела.
– Лжешь! – резко произнес Деметрио. – Повторяю вопрос: зачем он к тебе приходил?
– Не знаю! Не знаю! – истерически выкрикнул секретарь. – Я не имею к этому отношения…
– Заставь его говорить, Дионус! – приказал Деметрио.
Дионус сделал знак одному из своих людей. С жестокой ухмылкой тот подошел к задержанным.
– Знаешь, кто я такой? – угрожающе спросил он и уставился на свою жертву, которая шарахнулась в сторону.
– Ты Постумо, – испуганно ответил секретарь. – Во время допроса ты выдавил глаз девушке, которая не хотела выдать любовника.
Жилы на шее Постумо вздулись, лицо залила красная краска, когда он схватил человечка за ворот и так его повернул, что почти задушил беднягу.
– Говори, крыса! – зарычал он. – Отвечай дознавателю!
– Митра! Пощады… – пролепетал Промеро. – Я клянусь…
Постумо безжалостно ударил его по лицу слева, потом справа, швырнул на пол и пнул в пах.
– Пощады… – хрипел избитый секретарь. – Я все… все скажу…
– Тогда вставай, скотина! – загремел Постумо. – Нечего тут разлеживаться и скулить!
Дионус тайком бросил взгляд на Конана, желая узнать, впечатляет ли его эта сцена.
– Теперь ты видишь, что бывает с теми, кто бунтует против власти, – заметил он.
Полный презрения, Конан плюнул ему под ноги.
– Это слабак и дурак, – проворчал он. – Пусть только кто-нибудь из вас попробует схватить меня, и он получит возможность собирать свои кишки прямо с пола.
– Ты готов говорить? – устало спросил у секретаря Дионус.
Подобные сцены ему казались слишком однообразными.
– Я знаю только… – хрипло зачастил Промеро, с трудом поднявшись на ноги и поскуливая, как побитая собака, – что Каллиан вскоре после того, как я вернулся домой – а я оставил замок почти одновременно с ним, – постучал в мою дверь и отослал карету. Он угрожал мне, обещал лишить покровительства, если я расскажу об этом. Я всего лишь бедный человек, о господин, у меня нет ни друзей, ни связей. Не работай я на него, умер бы с голоду.
– Это твои проблемы, – буркнул Деметрио. – Как долго он оставался у тебя?
– Примерно за полчаса до полуночи ушел, сказав, что направляется в замок, но вернется ко мне, когда сделает задуманное.
– А что он задумал?
Промеро медлил, но испуганный взгляд на Постумо, который зловеще ухмыльнулся и показал огромный кулак, быстро развязал ему язык.
– Он хотел исследовать кое-что в замке.
– Но почему один и в такой тайне?
– Эта вещь не принадлежала ему. Она прибыла на рассвете с караваном откуда-то с юга. Люди из каравана знали не больше, чем другие люди из другого каравана, откуда-то из Стигии, – тем тоже поручалось попечение над вещью. Она предназначается Калантесу из Ханумара, жрецу Ибиса. Караванщику заплатили, чтобы вещь непременно была отдана Калантесу, лично в руки, но этот плут хотел двинуться прямо в Аквилонию, по дороге, которая минует Ханумар. Поэтому он решил, что может оставить ее в замке – пусть лежит под надежной охраной, пока Калантес за ней не пришлет. Каллиан согласился и пообещал отправить слуг к Калантесу известить о посылке. Но после того как караван ушел и я заговорил о посыльных, Каллиан велел умолкнуть и больше не заговаривать об этом. Он сидел, размышляя, перед предметом, который оставил здесь караванщик.