Но даже если бы они ехали бок о бок, оба не проронили бы ни слова. Каждая пара глаз и ушей были на счету, и каждый рот должен был молчать, пока они не выберутся из этого леса.
Тучи и приближающийся вечер опустили сумерки над лесом раньше, чем они добрались до деревни с виселицей. Райна подъехала к Конану и, натянув поводья, остановила свою лошадь рядом с ним. Оба всматривались в неясные очертания деревенских домов.
— Не нравится мне это место, Конан. Может, ты скажешь что-то хорошее о нем? Или плохое? Только скажи что-нибудь!
— У тебя в отряде нет никого из местных?
— Люди из Пограничного Королевства, вырвавшись из него, вовсе не стремятся оказаться здесь снова. В этом я уже убедилась. У меня хватает своих людей, проверенных в деле, и нет никакого смысла разбавлять их теми, у кого душа в пятки уходит от вида этих мест.
Конан кивнул в знак согласия: один боец, добровольно и с охотой взявшийся за дело, стоил троих, втянутых против желания. Больше того, уроженец этих мест мог быть связан с разбойниками.
— Замок или деревня? — спросил Конан.
— Тропа, ведущая к замку, узковата для лошадей. Пришлось бы слишком растянуть караван, а мне бы этого не хотелось, — ответила Райна.
— Тогда деревня или ночлег под дождем на холоде?
Конан взглянул на небо. Пока солдаты возились с телом главаря, привязывая его к виселице, стало еще темнее и мрачнее.
— Для раненых такая ночевка будет дорого стоить, — сказала Райна и, сложив руки рупором, крикнула, обращаясь к солдатам: — Эй, разбиваем лагерь в деревне! Советую выбирать самые мягкие камни и самую сухую грязь, какую только сможете найти в этой дыре. Покормить животных. Синий Страж дежурит в первую смену.
Райна повернулась к Конану:
— Это значит — моя очередь. Сержант Синий Страж ранен. Я отстою его смену. Не волнуйся, это не на всю ночь.
— Ты не собираешься простоять всю ночь часовым, — улыбнулся Конан, — а вот удастся ли тебе уснуть…
— Ты так уверен в своих силах. Киммериец!
— А что, я разве не прав?
Райна ответила улыбкой на улыбку Конана:
— Ну, если уж ты припер меня к стенке, то я не буду отрицать твою правоту. Но прежде чем я пойду дежурить, расскажи, почему ты смотался из Турана? Опять по приказу начальника над шпионами, лорда Мишрака?
— Да ты что, служить этому ублюдку, который трахает коз да мочится в колодцы? Здесь я оказался не по воле Мишрака, не по приказу кого бы то ни было из Турана. И чем дальше я от Турана, тем лучше себя чувствую.
Он рассказал о своем последнем годе в Туране и о том, как был вынужден покинуть службу из-за одного высокопоставленного военачальника, который слишком близко к сердцу принял шашни Конана с его женой. Совсем коротко он рассказал о своих дальнейших путешествиях, к северу от Киммерии и снова на юг.
— Я уверен, что Мишрак понятия не имеет, где я провел эти годы и где меня носит сейчас. А я — я давно уже забыл, как выглядит туранская пыль на сапогах. Только храни меня Кром от того, чтобы снова оказаться на службе у этого мерзавца.
Тень промелькнула по лицу Райны. Она пожала руку Конана, улыбнулась ему и слезла с лошади.
— Мне нужно приступать к своим обязанностям. Присмотри за лошадьми и за тем, как разгрузят вьюки. Я найду тебя, когда придет время.
Конан смотрел ей вслед, пока она шла к солдатам, распрягавшим лошадей и разгружавшим мулов. Как и прежде, она выглядела прекрасно, но, казалось, на ее плечи легли многие-многие годы.
Нет, не годы. Это груз ответственности капитана, ответственности командира отряда; эту тяжесть Киммериец тоже познал сполна, даже больше чем ему хотелось.
Если Райна соберется на юг после того, как они выберутся из этой забытой богами страны, может быть, он присоединится к ней. Ноша командира станет легче, если ее тяжесть возложить на плечи двоих.
Айбас проскакал большую часть дня, потому что предыдущая ночь была ужасной, как и все ночи, когда совершались жертвоприношения. Ему показалось, что колдуны из Поуджой чего-то боялись. Чего-то, что могущественнее их, а может, их земного противника или того и другого? В страхе они посылали воинов все дальше и дальше, в чужие земли, чтобы те хватали и приводили все новых жертв их чудовищу.
Прошлой ночью в жертву принесли не меньше пяти человек. Одна — еще совсем молоденькая девушка. Пять жертв — и ни одного флейтиста, игравшего бы, чтобы дать им шанс на быструю и безболезненную смерть. Ни одного флейтиста — такое нарушение обряда, установленного Звездными Братьями! Айбас все больше ощущал удовлетворение, видя, как эти бородатые кровопийцы подозрительно посматривали в разные стороны, страшась чего-то неведомого.
Только богам было известно, что он и сам немало потрудился ради этого на своей службе. Сейчас Айбаса удерживало здесь ощущение того, что работа подходит к концу. Кроме того, он понимал, что не выберется живым за пределы Королевства, если не выполнит порученное ему дело. Он слишком многое узнал в этой глуши, чтобы его отпустили с миром.
В дверь его дома постучали, причем с такой силой, что грохот мог бы поднять мертвеца. Айбас прислушивался к голосам снаружи с тревогой. Прежде чем отодвинуть засов, он обнажил и выставил вперед свой меч. Дверь распахнулась, на пороге стоял один из Звездных Братьев. Захлопывая за визитером дверь, он успел заметить мрачные лица охраны, оставшейся снаружи.
— Что там сейчас выдал ваш флейтист? Решил довести зверя до припадка?
Звездный Брат лишь бросил на хозяина взгляд и ограничил ответ пренебрежительным жестом. Айбас решил попридержать язык. Да, графу Сизамбри были нужны воины племени поуджой, но ему нужны и волшебники этого племени, которые делали так, что воины рвались исполнять его приказы. Колдунам для этого нужен их зверь, а он требовал своей страшной пищи.
— Житель равнин, мы радостно принимаем золото, присылаемое нам твоим господином. Но учти, что мы можем запросто поговорить с тобой по-другому.
Айбас не был уверен, что имел в виду колдун: пожаловаться его повелителю или наложить заклятие. Подумав, он решил не рисковать.
— Простите меня. Просто я уснул, плохо себя почувствовав, у меня… — с его языка чуть не сорвалось слово. Только не это, еще, чего доброго, колдун решит вылечить его своими методами, — у меня… понос. Да, понос.
Даже в этом логове колдунов поносы обычно лечили настоями из целебных трав да заговорами местных врачевательниц-знахарок, а не громоподобными заклинаниями, пришедшими из бог знает каких стран и времен.
— Ты уже послал за целительницей? — спросил колдун.
— Пока нет, но непременно сделаю это, как только ты сообщишь, зачем пришел ко мне. В конце концов, недуги моей плоти — такая мелочь по сравнению с событиями, о которых ты пришел сообщить мне.
Издевка, звучавшая во фразе, не сопровождалась даже малейшей тенью улыбки на лице. Звездный Брат склонил голову на грудь, полагая, очевидно, что этот жест был исполнен достоинства и снисходительной признательности.
— Известия пока не столь уж важны, но скоро придут и великие новости. Но к делу. Первый отряд собран и готов выполнить задание сегодня ночью. Те, кто нам нужен, будут в охотничьем домике.
— Вы уверены, что там будут оба: и принцесса Чиенна, и ее сын?
— Что касается принцессы, то мы готовы поклясться. А младенец, на его счет мои Братья, кажется, менее уверены.
Айбас готов был молиться всем богам, чтобы внук короля Элоикаса принц Уррас не оказался со своей матерью в этом домишке сегодня ночью. Но похоже, что молитвы, возносимые из этой страны, скорее навлекали гнев богов, чем их милость.
Он лишь тихо надеялся, что малыша там не окажется и что лишь его мать, принцесса Чиенна, будет похищена. Этого и так достаточно — либо чтобы заставить старого короля смириться и отдать принцессу в жены графу Сизамбри, либо чтобы подтолкнуть короля к открытым военным действиям против графа. В обоих случаях Айбас сможет наконец-то развязаться с колдунами, послав их всех подальше, вместе с их чертовым Пограничным Королевством.